Читать Осень в России, осень… Сборник стихов - Олег Мироненко

Ах, Россия Екатерины,

Далека ты от нас, далека…

Пару с лишним столетий отринув,

Можно прямо попасть в те века.

Что мы знаем о них, потомки,

Все привыкшие мерить по-книжному?

Граф Орлов да Светлейший Потемкин:

Не суди о них по любви к ближнему.

И встречаются сквозь опечатки

Пересуды со всех концов,

Что меняла быстрей, чем перчатки,

Катерина себе молодцов.

То и помнится, что не забыто.

А народ, чтобы двор не скучал,

Сдвинет брови, бывало, сердито,

Да махнет со всего плеча.

И, пока к дыбе был не подвешен

Да распят за грехи палачом,

Знатно, знатно успел всех потешить

Удалой Емельян Пугачев…

Времена – они все похожи:

Думы, подвиги, наговоры…

Нужно с турками было построже –

Находился тот час Суворов.

А Европа-то как кряхтела

И грозилась умерить пыл,

Когда русские шли оголтело,

Неприступный беря Измаил!

Всласть направилась императрица,

Не стесняясь подглядов нескромных.

Засиял Петербург столицей:

Город, волей одной сотворённый.

Но минули века устало:

Натяженье величья ослабло,

Потускнели дворцовые залы

И сменили хозяев бесславно.

Что осталось: в музеях картины,

Да бумаги в архивных котомках…

Ах, Россия Екатерины,

Долго-ль будешь блуждать в потемках?

Душу тешить в гуляньях кабацких

Да дворцовых переворотах?

Бить челом да зубами клацать,

Заточить их успев на кого-то?

Никогда не плелась ты сзади –

Испокон и во веки веков.

Я молю тебя, Бога ради:

Может, хватит рожать… чудаков?

Я увидел небо:

Облака-заплаты,

Синей дымки негу,

Солнечную святость;

Звёзд дневное тленье,

Вычурность пространства…

Воздуха томленье

И непостоянство.

Вечная обитель

Страннику-изгою….

Я смотрел и видел

Небо над собою.

A ты попробуй-ка, полюби людей:

Как Христос любил – мукой смертною.

И не размазывай по лицу соплей,

Меря всех одной своей меркою.

Полюби того, кто давно забыл

Как мальчишкой глядел в даль светлую;

И лишь для себя, не для похвальбы,

Все мечту слагал свою детскую…

Он теперь в излом, в никуда бредёт,

И слепое зло в душе пенится…

Он любил себя, он любил её:

Так любил, что даже не верится.

Не смотри, что он – весь в тряпье-рванье,

И дрожит рука, стакан трогая.

Он платил за всё – пока был в цене…

Не была она к другим строгою.

Что воротишь нос? Перегаром бьёт?

Не желаешь знать брата ближнего?

А ты люби себя, ты люби её –

Да мечтай, чтобы вышло по-книжному.

Чтоб страданья все – только в прок пошли,