Солнце висело над стройкой, как раскалённый гвоздь, вбитый в
бледное небо. Артём, сгорбившись под тяжестью мешков с цементом,
чувствовал, как пот смешивается с пылью, превращая кожу в грубую
пергаментную карту. Его руки, исцарапанные арматурой, дрожали от
усталости; каждый шаг отзывался тупой болью в пояснице. Грохот
бетономешалок, крики бригадира, свист ветра в лесах — всё слилось в
монотонный гул, словно сама жизнь стала фоновым шумом. Он мечтал
лишь о ванне, где вода смоет не только грязь, но и тяжёлый груз
долгов — за квартиру мамы, за учебу сестры...
И тогда случилось это.
Сначала — тишина. Резкая, как обрыв струны. Артём замер,
инстинктивно втянув воздух, и посмотрел вверх. Время споткнулось.
Стальная балка, сорвавшаяся с крана, плыла вниз, вращаясь в лучах
солнца, словно серебряная молния, застрявшая в янтаре.
Крики донеслись запоздало: «Беги!» — но ноги приросли к земле,
словно корнями вросли в бетон. Страх сковал мышцы ледяными
кольцами; в горле застрял ком, горячее и плотное, как расплавленный
металл. Он успел заметить, как тень балки лизнула его ботинок, как
воздух вздрогнул от её падения...
И уже в следующий момент всё изменилось. Больше никакой стройки
не было, вместо этого перед глазами парня красовалась сплошная
тьма.
Однако темнота не была пустотой. Она пульсировала, как живой
организм, обволакивая со всех сторон густой, вязкой субстанцией.
Артём попытался вдохнуть — лёгкие не наполнились. Руки, протянутые
вперёд, не нащупали ничего, кроме холодной, шелковистой пустоты. Он
понял: тело осталось там, под балкой. Здесь же парило лишь ощущение
себя — лёгкое, эфемерное, как дым от потухшей свечи.
«Мама...» — мысль пронзила тьму, оставив после себя дрожащий
след. Он видел её лицо — морщинки у глаз, которые она прятала под
слоем пудры. Слышал смех сестры, звонкий, как колокольчик, который
теперь, наверное, разбился на осколки. Больше он не сможет их
обнять.
Даже не успеет извиниться за ссору в прошлое воскресенье...
Внезапно вдали замаячил свет — не точка, а самый настоящий
разлом, который словно кто-то разорвал ткань реальности острым
когтем. Артём почувствовал, как его тянет к нему, неумолимо и
мягко, словно течение подхватило опавший лист. Сопротивляться как
будто бы было бесполезно.
Разлом оказался порталом в бескрайнюю галерею миров. Миллиарды
сияющих сфер висели в космической бездне, переливаясь всеми
оттенками бытия.
