Над
головой сияла полная луна. Ветер шевелил сухие щетки осоки и
камыша. Передо мной шагал голый по пояс учитель, и наеготалиипокачивались магические пистолеты. Оборванный
ремень для артефактов он заправил за пояс. Я невольно поправила
свой. Убедилась, что все камни на месте, и покосилась на
браслет-усилитель. А затем снова перевела взгляд на
мужчину.
Рой
Ару, мой кровный враг, мой учитель… Мы едва спаслись отАдскихврат вне категории, лишились своих вещей и
кареты. И теперь бодро топали по болоту в дне пути от Мейшира, в
который нас сослали за одну магическую дуэль. Меня – как зачинщицу,
а его – как исполнителя.
Засматриваться на широкие плечи кровника было
ошибкой. Нога провалилась в бочаг, и я едва не рухнула в вязкую
жижу. Ару резко развернулся и удержал меня за плечо. Мы шли без
остановок почти целый день, и я чувствовала усталость. Никогда мне
еще не приходилось так долго идти. Ноги гудели. Неудивительно, что
я споткнулась.
Кажется, кровник верно оценил мое состояние. В
следующий миг он шагнул вперед и невозмутимо подхватил меня на
руки. Я вцепилась ему в плечи и выпалила:
– Не
нужно!..
–
Нужно, – отрезал он. – Я должен идти первым, чтобы выбирать дорогу
среди топей. И не могу следить за тобой, когда ты сзади.
С
этими словами он молча отправился дальше. Я чувствовала, что мои
щеки снова начинают гореть. Ночь, луна, меня несет на руках
человек, с которым мы вчера целовались… Романтика! Щедро
приправленная чувством вины и стыда. Во всяком случае, с моей
стороны. О своих чувствах или их отсутствии учитель даже не пытался
со мной заговорить.
Мягкий, пружинящий шаг кровника, ночь и
усталость быстро меня умотали. Начало неумолимо клонить в сон. Я
изо всех сил старалась держать глаза открытыми, но снова
соскальзывала в дремоту. Заснуть крепче мне мешала только сосущая
пустота в желудке. Мы не ели больше суток. Но усталость снова взяла
верх, и я уронила голову на плечо Ару. Мысль о том, что я веду себя
неподобающе, пришла и ушла.
Когда
я снова открыла глаза, то обнаружила, что над нашими головами уже
сомкнулись кроны деревьев. Над ухом раздался голос
кровника.
–
Проснулась? Сама идти сможешь?
Я
торопливо кивнула, и меня поставили на ноги. Мой взгляд задержался
на трех глубоких ранах на груди учителя. Кровоточить они перестали,
но выглядели скверно.
