Арандес, золотой Восходящий бежал по коридорам. В его венах
текла кровь самих кел. Когда-то давно, его мать, могущественная
восходящая, принадлежащая дому Норн, спустилась в Единство, чтобы
родить ребёнка от простого Восходящего, который под руку
подвернётся. Подвернулся его отец, рикс народа и сильный воин. Мать
хотела по-настоящему ощутить, как в животе зарождается жизнь, как
малыш толкает ногами изнутри живота и как улыбается новая душа,
любящая безгранично и безусловно. Она была с ним всё детство, а
потом ушла обратно в Вечность. Он знал, что так будет, и учил уроки
матери, и хватал каждую минуту общения с родителями, пока они были
вместе.
Это было давно, и с тех пор они не общались, но даже сейчас он
иногда получал неожиданные подарки. Он просто знал, что это от неё.
Это всё было так давно, что у него уже были свои дети, у которых
были и дети, и внуки, и многих из своей родни уже даже и не знал.
Старый золотой восходящий, фламин народа сделал ещё один рывок и
бросился в ответвление коридора, уйдя от удара металлической палки
из светлого металла. Он бы мог стать риксом, но его привлекали
знания, и он стал хранителем мудрости и учителем. У него были
боевые Руны и золотые атрибуты, но Арандес точно знал, даже если он
был бы риксом, то сейчас ему это бы не помогло.
Арандес мотнул головой, отгоняя мысли. Почему, когда тебя
убивают, всегда думается о семье и матери? Когда он почти погиб и
открыл своего аспекта, он тоже думал о ней. Рывок, прыжок в
сторону, но палка из светлого металла в руке молчаливого оборванца
всё-таки достала его, и он получил ощутимый удар. Если бы не
золотые атрибуты, его бы давно забили. Странные люди, замотанные в
тряпки и не произносившие ни слова, гнали его по тёмным коридорам
секретного лабиринта.
Удар, ещё удар и ещё один прошёлся по телу. Били сильно, не
убивали, но и возможности опомниться не дали, и только что
оставалось, это рвануться в ещё один коридор. Старый фламин резко
развернулся и применил последнюю возможность. Нож из иллиума,
сделанный из когтя небесного воина, отрубил руку с палкой, прорезал
брюшину и воткнулся в район солнечного сплетения, пытаясь поразить
средоточие. А потом фламин полетел от удара кулаком в нос.
Оборванец уже стоял с новой рукой, и только вспоротое тряпьё
говорило о том, что секунду назад нож из зеленоватого металла
прорезал плоть до самого позвоночника.
