ГЛАВА 1 — ОТГОЛОСКИ ПЕПЛА
День выдался знойный, удушливый, как раскалённая печь, запертая
в собственном металле.
Вот уже десяток лет я с собранной из бывших бойцов бригадой —
теми, кто раньше шёл в прорыв, кто носил броню и знал цену каждого
выстрела — теперь двигались в противоположном направлении. Мы
больше не разрушали. Мы вычищали завалы и высаживали зелень на
выжженных просторах восточной окраины Хайденвальда.
Эти земли когда-то были частью промышленного кольца. Здесь
проходили магистрали снабжения, стояли башни связи, ангары дронов,
блоки трансмиссии. А теперь — трещины, сажа, стекловидный песок и
пепел. Камень плавился, как в крематории, металл вспухал
волдырями.
Сегодня жара прижала особенно. Солнце било с неестественной
яростью, будто пыталось допечь остатки мира. Иногда казалось, что
оно помнит, что тут было, и добивает из принципа. Мы работали
молча. Обнажённые до пояса, покрытые потом, солью, грязью и ранами,
ставшими частью кожи. Руки — стёрты до шрамов, тела — высушены, как
старое мясо. Никто не жаловался.
Я остановился на минуту. Сел на край грядки — не той, что пахнет
землёй, нет. Это было ложное поле: под ногами не почва, а осколки
мёртвого города, впитавшие в себя чью-то смерть. Шлак, керамика,
пыль с примесью крови и горелых зубов. Всё перемолото в иллюзию
земли.
Запах был странный. Сухой. Живой, но не свежий. Как будто
мёртвый лес начал дышать. Пахло потом, горячим железом, спекшимся
пластиком и чем-то, будто забытым. Запах воспоминаний, не
принадлежащих тебе. Запах войны, выветренный до тонкой пелены, но
всё ещё здесь.
Где-то на горизонте с хрустом треснул купол — наверное, ещё один
провал. Но никто не поднял головы. Мы знали: если гром не рядом,
значит не тебе.
Я провёл пальцами по пересохшей шее, оставляя след пыли. За
десять лет кожа тут не столько стареет, сколько трескается по
памяти. Как металл под нагрузкой.
Работа шла. Мир умирал — медленно, послойно. А мы делали вид,
что оживляем его, высаживая ростки в мёртвую пасть земли.
И всё же земля иногда отвечала. Где-то в глубине что-то ещё
теплилось. Может, не жизнь, но хоть память о ней.
Трещина в куполе начала ползти по всему периметру неба.
— Эй! — выкрикнул я, резко обернувшись. — Я один это вижу?
Небо расползалось на лоскуты, как разрезанная плёнка. Словно
тогда, в день перед орбитальной бомбардировкой. Только в этот раз —
без гула, без предупреждения. Тишина была абсолютной, зловещей.
Никакого резонанса, никакого сигнала тревоги. Просто пустота, в
которой небо само по себе начинало рассыпаться, открывая под собой
что-то иное — не чистое, а первозданное. То небо, что я видел в тот
день Судного дня, когда оно больше не отражало купола, а показывало
правду: без фильтров, без защиты, без лжи.
