Люди вокруг меня мрут как мухи.
Началось все довольно безобидно. Кто-то чихнул, кто-то шмыгнул
носом. На другом конце нашего шатра кто-то зашелся глухим кашлем.
Застоявшийся воздух, сырость, немытые люди, нехватка еды и,
элементарно, питьевой воды. Идеальная среда для распространения
заразы. На седьмой или восьмой день мой сосед справа начал
размашисто кашлять по ночам. Утром он не смог встать с постели, на
подушке пятнышки крови. Пришли две немолодые медсестры в
сопровождении солдат, долго его обследовали, о чем-то
перешептывались, потом сгрузили его на тележку и увезли. Стыдно
признаться, но после того как его увезли, я вздохнул с облегчением,
и следующую ночь спал крепким, здоровым сном, несмотря на то, что
снилась какая-то белиберда. В такие моменты нет места состраданию,
тут каждый сам за себя.
На следующий день увезли еще двоих. Их уже практически не
осматривали, только медсестры надели хирургические маски, к ним
присоединились коренастые медбратья, а охранники вообще предпочли
держаться подальше. Существует вероятность, что я перегибаю с
паранойей, возможно они и не мрут, возможно их увозят в больницу и
лечат, хотя пока никто не возвращался, что как-то странно тогда
получается. Да и в особое рвение по нашему лечению, лечению тех,
чье само существование приносит им столько проблем, я не верю. Мы
тут - как бельмо в глазу, много бы они заплатили за то, чтобы
просто стереть нас.
Шатер наш предназначен для пятидесяти человек, но уже сейчас нас
тут больше шестидесяти, а новички продолжают прибывать. Все
мужчины, от мала до велика, у всех на лицах -- напряженная
усталость. Женщин либо везут куда-то еще, либо, что скорее всего,
не задерживают. Новоприбывшие первые дни обычно сильно буянят,
требуют начальства, апеллируют к собственной важности, показывают
какие-то распечатки, приглашения, документы с гербовыми печатями,
особо дерзкие и не особо интеллигентные пытаются банально решить
вопрос при помощи физической силы. Буквально через два-три дня они
меняются, становятся покорными и задумчивыми. Они ковыляют от койки
до душа, от душа до столовки, их мысли где-то далеко, их души как
будто покинули тела и все что ты видишь - оболочки, автоматоны.
Начинается осознание, начинается перестройка ценностей и
переосмысление будущего.
