Гнедой тонконогий конь мчался по
выгоревшей на солнце степи так, словно за ним гнались голодные
волки. Последние полчаса с бедного животного летела пена, он
спотыкался все чаще и чаще. Сидящий в седле черноволосый наездник в
длиннополой куртке из темно-красной кожи упорно продолжал охаживать
круп гнедого гибкой веткой. Хотя это и было бесполезным – скакать
быстрее несчастный конь уже не мог, его силы оказались на
исходе.
Наконец гнедой окончательно сбился с
неровного галопа на шаткую рысь, а через пять минут вообще перешёл
на шаг. Когда его передние ноги начали подламываться, всадник ловко
выскользнул из седла, аккуратно придержав перевязь с висящим на ней
длинным одноручным палашом с причудливой гардой. Конь, избавившись
от веса седока, облегчённо поднял голову, но тут его колени
согнулись окончательно и измученное животное, хрипя, завалилось на
бок.
Человек раздумывал несколько секунд,
потом сунул правую руку за отворот куртки и вытащил оттуда странный
предмет, похожий на инструмент некроманта. Направив непонятный
прибор на голову бьющегося в агонии коня, черноволосый нажал на
маленький рычажок внизу устройства. Раздался громкий хлопок,
брызнула кровь и загнанный гнедой наконец-то вытянулся на примятой
траве.
А человек, неподвижно постояв рядом
почти минуту, как будто отдавая дань памяти так долго нёсшему его
животному, убрал за отворот куртки свой удивительный прибор и,
придерживая левой рукой палаш, чтобы не бил по бедру, бодро
двинулся в направлении гряды невысоких холмов, до которых
оставалось две-три лиги. Он достиг своей цели, когда солнце почти
коснулось линии горизонта и длинные тени от холмов легли к его
ногам.
Поднявшись на середину склона,
черноволосый оглянулся, пристально всматриваясь в степь. Почти на
пределе видимости его зоркие глаза рассмотрели несколько тёмных
точек. Он поднялся ещё на несколько десятков локтей вверх и снова
посмотрел назад. Освещённая закатным солнцем степь словно пылала, и
теперь человек отчётливо увидел, что по его следу скачет группа
всадников. Судя по их скорости, коней они тоже не жалели и могли
догнать его уже через полчаса.
Подумав, человек устало присел за
большим терновым кустом и достал из-за отворота куртки толстую
белую плитку и круглую флягу. Почему-то заранее недовольно
поморщившись, черноволосый откусил от плитки и принялся неторопливо
жевать, запивая водой из фляги. Поев и напившись, человек аккуратно
отряхнул крошки с колен и осторожно выглянул из-за веток.
