Читать Архонт. Ученик. - Этзель Аттилах

— Запомни, Михаил: в жизни каждого, кто облечён властью, рано или поздно наступает миг — момент выбора. Тогда всё решится: станешь ли ты великим правителем, войдёшь ли в летописи как тот, кто преобразил ход истории, или же канешь в безвестности, прозябая в тени чужой воли и собственного страха. И ты не сможешь уйти от этого часа, как не уходил до тебя ни один из тех, кого помнит история.

— Отец, прошу, не надо! Не делай этого! Никто, слышишь — никто не осмелится назвать тебя посредственностью! Ты уже сделал для Державы больше, чем кто-либо до тебя... Подумай о матери, обо мне... Как же мы без тебя? Нам будет невыносимо! Она тоже покинет меня! Выберет свой путь! Путь, ведущий к тебе!

Лицо отца — суровое, будто высеченное из древнего камня, — хранило в себе ту же неизменную доброту, что согревала меня с детства. Даже сейчас, в эту последнюю встречу, оно излучало тепло. Он ничего не сказал — только улыбнулся на мои отчаянные крики, на беспомощные попытки его остановить. Затем, не произнеся ни слова, он развернулся и медленно пошёл прочь — к ревущим винтами вертолётам дружины, его личной гвардии, словно шёл не на гибель, а на встречу с судьбой.

Я резко открыл глаза и сел в постели. Грудь ходила ходуном, лоб покрылся испариной. Я не сразу осознал, где нахожусь, и лишь спустя несколько секунд понял: это был сон. Но настолько яркий, что казалось — стоит лишь прищуриться, и силуэт отца снова возникнет передо мной, живой, настоящий.

Этот сон повторяется. Последний день, прощальный взгляд, последнее «прощай» от отца. Тогда я молча взирал на него, гордясь таким сильным и могучим родителем. Это не просто воспоминание — это веха, определившая весь мой дальнейший путь.

В тот день он возглавил и лично повёл войска и собственную дружину закрывать Портал Скверны — первый за тысячи лет. Он сражался в первых рядах против архидемона, пока сильнейшие маги не завершили печать блокировки портала. Он исполнил свой долг. Он победил.

Но победа была омрачена предательством.

Возможно, демон лишь отступил, хотя, мне хочется верить, что отец его убил. Но что я знаю наверняка, — его самого убил не предводитель Скверны, люди. Бояре, дворяне, те, кому он верил. Они добили его, когда он, едва живой, лежал после битвы, израненный и истощённый. Они знали: вернись он в полную силу — им бы не было пощады. Но тогда он был лёгкой мишенью для них. Лёгкой и беспомощной.