Лос-Анджелес. Восточный Голливуд. 01:16.
Ресторан японской кухни почти опустел. Оставался последний посетитель. Им был тридцатисемилетний Ришар Гамон. Ещё несколько часов назад он находился среди пассажиров на борту самолёта, который прилетел из Парижа. Теперь же он сидел в ресторане, хозяином которого был пожилой японец, знающий толк в радушном приёме.
Ришар сидел за столиком в дальнем от парадного входа углу. Дорожная сумка лежала на полу около стола. Его безмятежный взгляд не отрывался от чашки супа с лапшой и двух бамбуковых палочек, которыми он задумчиво водил по бульону. Так Ришар просидел достаточно долго, пока молоденькая японка, обслуживающая его столик, не вернулась. На ней было платье из чёрного шёлка с широкой белой лентой на талии. Платье казалось узким, но и в то же время оно сидело достаточно свободно при том хрупком телосложении, которое имела девушка. Волосы её были аккуратно уложены сзади при помощи одной лишь тонкой палочки, а на губах просматривалась аккуратно нанесённая помада лёгкого оттенка красного.
Она подошла и спросила:
– Не желаете ли чего-нибудь ещё?
Ришар посмотрел на девушку без каких-либо эмоций и произнёс на своём вполне приличном английском, который едва содержал нотки чужеземного акцента:
– В вашем заведении курят?
Официантка робко опустила глаза и тихо произнесла:
– Извините, сэр. Но хозяин запрещает.
– В таком случае, могу ли я заказать чашку чёрного чая?
– Конечно.
Официантка удалилась. Едва ли её силуэт скрылся за шторами из бамбуковых бусин, за которыми пролегал вход на кухню, как Ришар достал из кармана пиджака пачку «мальборо» и закурил с зажигалки с изображением французского флага.
Вскоре Ришар заметил, как за шторами мелькнула чья-то фигура. Спустя несколько секунд послышался сдержанный крик на японском. В ответ последовал робкий женский ответ. Грубый мужской голос вновь прозвучал, но уже значительно громче. Миновали секунды и из кухни снова показалась та же самая официантка. Она возвращалась к столику Ришара. Её руки были выпрямлены вдоль бёдер и не колебались при ходьбе, а голова оставалась повисшей даже когда она остановилась и обратилась к Ришару:
– Извините, сэр. Вы не могли бы потушить сигарету?
