Читать Все оттенки боли - Наталья Штурм

Культурист Илья Муромец не знал, какой из трех маршрутов ему выбрать. Ни одно направление не сулило радости: направо – скакуна терял, налево – жизнь, что не конструктивно, а возвращаться неловко, вроде трус. Муромец решил не суетиться и положиться на автора сказки, который явно не планировал худой конец. У сказки должен быть только позитивный финал, иначе это вовсе не сказка, а быль. Но былью мы уже сыты по горло, и очень хочется чего-нибудь оптимистичного, чего не прочтешь в газетах и не увидишь в новостях.

…На перекрестке весной собирается большая лужа. Она образуется из двух ручейков, стекаясь от моего и Светкиного домов. Когда мы были еще маленькими и лужа интересовала больше, чем политика, нас за шарфы, как на поводках, сюда приводили родители, и мы часами возились в ледяной воде, сплавляя горелые спички и щепки по резвым ручейкам. Руки были холодные, а в глазах читалось счастье. И больше ничего не нужно было в жизни. Только чтобы «кораблик» прошел все преграды, которые мы сами ему выставляли. Засыпали проход снегом, заваливали булыжниками, давили ботами или кидали окрестный мусор. Интересно же с препятствиями…

…Но сейчас лето, детство прошло, и на месте районной лужи стоит возмущенная Светка. Она ждет меня уже полчаса, чтобы вместе решать общую с Муромцем проблему. Какое направление выбрать, чтобы ничего не потерять и в то же время трусом не выглядеть? Ах да, еще желательно целыми-невредимыми остаться.

…Светка стоит на перекрестке, недовольно задрав голову на мой одиннадцатый этаж. Я догадываюсь, что она недовольна. Так далеко я не вижу, просто она ждет уже полчаса. А у меня настоящая драма, потому что надеть нечего. Индийские джинсы с лейблом Three tops и тремя горными вершинами уже все видели, а новые Montana мама замочила в тазу. Поэтому я надеваю мамино платье, которое на мне отлично сидит и при этом взрослит. Правда, оно с маленькой дыркой на боку. Если поворачиваться все время правым боком, дырку не заметят.

– А чё у тебя дырка на платье? – безапелляционно сует в меня палец Светка, едва я приближаюсь к ней.

– Ее не видно, – морщусь я.

– Ну да, не видно, – сразу соглашается Светка, чтобы не расстраивать.

Но вижу, все время косится туда, забыть не может.

Мы торчим на перекрестке, как фиги на ровном месте. Все жители окрестных домов побросали свои дела и смотрят на нас, обсуждают. Дома четыре, ровные белые панельные коробочки. А мой четырнадцатиэтажный блочный. Элитка. Дома смотрят из окон в окна, как на очной ставке. Мы позируем, потому что точно уверены, что интересны всему миру.