Ардальон Африканыч Безуглый вел тихий, можно сказать, загробный образ жизни. Людей не любил. Не выносил их вида. Ему противны были их устремления в какие-то полурайские дали. Ненавидел их бессмысленные и тупые мечты-дыбы. Африканыч икал только от одной мысли, что в мире существует такое слово “мечта”. Это дичайшее, по мнению Ардальона, словечко вызывало трансцендентную тошноту и потустороннюю тревогу. “Кто же эту дрянь придумал? На кой нужна это погань?” – негодовал Африканыч, размышляя о данном паразитном словце-нелепости. “Одурманенные люди, жалкие тени своих мечт! Что они все?! Прах! Прах некоего ничто. Прах непонятной материи без смысла, конца и начала!” – не унимался Ардальон.
Дабы лишний раз не видеть серомышинный вид человечков, Африканыч уныло и призрачно растворялся в своей комнатенке и нещадно лил в себя какие-то напитки-полулекарства, наполненные чудными мгновениями. Те жидкости, от которых все кипело внутри и от которых было легко и уютно на душе. Выходил на улицу редко – что-то купить непотребное, чего-то поесть невкусного, где-то радостно погадить на род человеческий, показать свой нездоровый вид отшельника, исказить окружающий мир своим нетривиальным присутствием и вернуться бегом, на полусогнутых ножках, как нашкодивший пацаненок, в свою тихую заводь. Спрятаться и не видеть никого. Заскочив в свои апартаменты-каменоломни, он сначала подходил к зеркалу-пропасти, подолгу смотрел на себя, а потом, плюнув в свое отображение, бросался в ласковое кресло и самовлюбленно восклицал : ”Какая же я сука! Никчемное тело! Но…но!.. за окном и дверью хуже меня в разы. Там манекены и мракобесы. Ха…ха…ха…Какая же тварь придумала их? Неужели та, которая вечна? Ха…ха…ужас! Я в диком помешательстве от бесполезности этих существ-амеб. Вселенский кошмар! И он повсюду…”
Ежедневно, допивая бутылку алкогольного сырья, Африканыч разбивал ее об стенку с криками злобы ко всему миру. После чего, внезапно успокоившись, погружался в философские океаны. В собственном шабаше, с собственными крысами и русалками в голове ему было спокойно и приятно. Иногда, очнувшись от похождений в хитросплетениях собственных мыслей, Ардальон снова становился агрессивным. Это происходило тогда, когда он случайно, краем глаза, видел себя в зеркале. Данный факт Ардальона бесил и посему в один из сумрачных дней, изрядно испив крепких настоек, Африканыч разбил-раскрошил все зеркала в доме. ”Ему не достанется! Теперь не будет усмехаться, дутый господин всея сущего!” – радовался он, показывая неприличный жест куда-то в сторону, где, по его мнению, был хозяин сущего. “Ничтожество паразитирует и хочет меня упечь в свое логово. Но я не дамся просто так! Сгину в утробе дьявола или…как его там…демона. Того, который меня спасет. А может и он меня предаст? Ха….ха…скорее так и будет. Предаст и он, повелитель какого-то ада, очередной выдумки людишек. Где же правда? ” – неистовствовал Ардальон, брызгая кипящей, кислотной слюной.
