Читать Материк-Сибирь - Перунов Антон

эпиграф

Мне от мыслей-видений не уснуть до утра:
Снова цепи-мишени, громовое "ура".
Умирали, как жили – кто во рву, кто в бою,
Мы – за нашу Россию, а они – за свою...

К.И. Ривель

Адмирал Колчак  в это утро проснулся как обычно с головной болью – боль была не настоящая, излечимая аптекарским порошком – это было иная тяжесть. Тяжесть поражения,давящая на него уже полгода с началом отступления с Урала.  Уже привычно задавив ее, поднялся и стал одеваться. Вокруг была какая-то удивительная тишина, можно было даже подумать, что во всем доме никого нет. Странно и… хорошо. 

Как будто мир не сходил с ума. Адмирал все чаще ловил себя на том, что ему очень не хватает тишины и одиночества, внутренне сознавая свою несовместимость с тем делом, которым он вынужден заниматься. Тяжело переживая все неудачи Белого Движения, во многом винил в них, в этих самых неудачах, именно себя. 

Часто он задавал себе вопрос – что же он должен сделать, чтобы изменить ситуацию и не находил ответа. В этот момент взгляд его скользнул по стене и остановился на иконе, стоявшей на поставце, - «наверное, только чудо способно спасти Россию», -  подумал Колчак и даже мотнул головой, отгоняя от себя эту мысль, уж слишком обреченно она звучала. Неожиданно все нарастающий грохот заставил верховного правителя отвлечься от своих горестных мыслей. Подошел к большому окну, выходящему на Иртыш. Посмотрел на реку и, поразившись увиденным, перекрестился, беззвучно, одними губами прошептав, -  «Господи, Спаси и Сохрани».

19 сентября 1919 года машинист Степан Семашко вел свой эшелон на перегоне Камышловск-Тюмень. Скоро Пышма, за ней еще несколько часов хода и будет Тугулым. Степан, а с ним заодно и его помощник Сёма Черный, сейчас спокойно отдыхавший (он только что накидал дров в топку), очень хорошо понимали сколь ценный груз им доверено везти. За последние два года они умудрились не раз доставлять точно в срок очень важные грузы и для красных, как сегодня, и для белых - еще какие-то полтора месяца назад, что настраивало обоих на философский лад. Но даже вдвоем в будке своего паровоза они предпочитали на такие темы не говорить. В такие времена любой разумный человек понимает, что молчание – золото. 

Так вот, везли они очень важный груз, именно так им сказал комиссар Рабинович, специально приехавший проводить состав. В двадцати вагонах, следовавших за их еще совсем молодым, семнадцатого года выпуска героическим трудягой-паровозом Щ-99, Щукой, как его называли сами паровозники, шли так нужные для красного восточного фронта боеприпасы. Патроны, снаряды, гранаты, а также две роты красноармейцев, которые заодно и охраняли ценный состав, и шли на подкрепление потрепанным частям 3-й Армии.