1. 1
— У твоего мужа есть другая женщина, — тихо и напряженно признается моя свекровь, Мария Николаевна, крепко сжав мою руку. Её пальцы впиваются в мои запястья, будто клещи — Это беда, Мирочка… Серьезная беда…
Ей семьдесят, а хватка как у бульдога.
— Ты, дурочка слепая, ничего не видишь, — продолжает она хрипло шептать мне в лицо.
— Что вы за глупости говорите? — неловко и с ноткой испуга смеюсь я.
Мария Николаевна с самого утра на взводе. Придирается ко мне, ворчит и много вредничает.
А теперь вот это.
Другая женщина у Паши?
У моего Паши? Нет. Он у меня мужчина принципиальный и не стал бы скрывать измены.
Он любит меня и уважает. Он бы не стал меня марать случками на стороне. Это же отвратительно.
— И если ты ничего не предпримешь, моя дорогая, то потеряешь Пашу с концами, — шипит мне в лицо.
Изо рта свекрови дурно пахнет. Корвалолом и плесенью. Стискивает руку крепче:
— Что ты так на меня смотришь, а? Ты когда уже мозги включишь?! — дергает меня за руку. — Очнись, Мира! твоего мужа скоро к рукам приберет другая!
Я не верю. У Марии Николаевны просто разыгралось воображение. Она еще не проснулась после полуденного сна на солнечной веранде.
У стариков часто бывает паранойя на пустом месте.
— Мира! — свекровь меня толкает. — Ты, правда, дура! — всплеснув руками, охает. — Я повторяю еще раз! У Паши другая женщина! И там все серьезно! Это не потрахушки с эскортницами и шлюшками на одну ночь!
— Неправда… — мой голос рвётся, как проволока.
Свекровь тычет костлявым пальцем в мою грудь:
— Какая же ты… глупая! Он снимает ей квартиру на Восточной! Двухярусную! — понижает голос и оглядывается, будто боится, что Паша ее услышит, но он сейчас в офисе на переговорах с корейцами.
Так он сказал.
Сердце слабо вздрагивает в груди.
— Ты должна сейчас быть очень осторожной, — Мария Ивановна вновь берет меня за руки и заглядывает в глаза, — начинается серьезная игра за Пашу, и если ты…
— Если он мне изменяет… — раскрываю рот и слова застревают где-то у корня языка.
— Все они изменяют, — Мария Николаевна крепче сжимает мои ладони. До хруста и боли, — жены должны быть хитрее. Он всего лишь мужчина.
— Нет! — вскрикиваю я и резко отмахиваюсь от руки свекрови, которая сердито и недовольно морщит острый нос в темных веснушках. — Паша бы не позволил себе…
Задыхаюсь.
