Хранительница Видения неспешно поднялась с
резного кресла. За столом в ее небольшом домике сидело полдюжины
молодых мужчин и женщин — на вид все не старше двадцати
семи-двадцати восьми лет. Ее отрада, ее надежда и опора —
Уверовавшие, уверовавшие Истинно, те, кому дано было счастье
лицезреть Его просветленный Лик, Лик Всеотца, Великого Духа,
подателя и дарителя. Ничего, что Он оказался непохож на рассказы
Учителей — кто теперь вспоминал о них, бесследно сгинувших полтора
десятка лет назад?
Хранительца устало смежила на миг веки.
Снова только три часа сна. Молитва и неизбежный пост капля
за каплей высасывали силы, даруя за это несказанное
счастье лицезреть Его и внимать Ему. Однако плоть слаба,
она — лишь бренное вместилище истинного Духа, она может хотеть
спать и есть, желать — не грешно, грешно делать.
— Сестры и братья, да ниспошлет Всеотец
мудрость и прозорливость решениям нашего конклава, — Хранительница
быстро сотворила в воздухе знак, священный крест, символ Всеотца.
Она не понимала — как и никто в ее владениях — что это значит,
Великий Дух не снисходил до объяснений.
Остальные собравшиеся тотчас повторили
знамение, крестясь с истинным благоговением. Конклав составляли
только Узревшие, кто сумел подняться до таких высот молитвенного
экстаза, что дух его, сбросив оковы плоти, воспарил вверх, в
недоступные эмпиреи, к обиталищу Творца. Хранительница умела
отличать правду от лжи — было и такое в минувшие лихолётные годы,
ее пытались обмануть...
По счастью, дела сегодня предстояли сугубо
мирные. Рукоположения новых Хранителей; уточнения в Писании; новое
в Видениях, кое предстояло обсудить с точки зрения их соответствия
догматам; и тому подобное, отрада Главной Хранительницы. Давно
прошли времена, когда приходилось Его слово подкреплять копьями и
боевой магией всего лишь двух кланов — Середичей и
Твердиславичей.Уже больше десяти лет царит мир.Магия не покинула
сей мир, хотя и очень ослабла. Только такие, как Лиз,
Лиз-Сокрушительница, победительница Смерти — из девочки она
превратилась в девушку, по-прежнему оставаясь сильнейшей Ворожеей
всех до единого кланов на подвластной Конклаву территории.
Да, выросла Лиззи... Мать-Хранительнца,
которую в клане Твердиславичей знали под именем Файлинь, невольно
улыбнулась. Слава Всеотцу, теперь она уже могла улыбаться,
вспоминая тот жуткий день, и яркий пламень истребительного солнца,
что на недолгий миг вспыхнул в небесах. Мгновения тогда срывались и
падали, словно капли горящей текучей смолы. Файлинь помнила, как
Лиззи внезапно закрыла ладошками личико и помнила свой леденящий,
недостойный истинно верующей испуг, смешанный с животным желанием
жить. Надо было произносить слова Смертной Молитвы, а слова вязли в
горле и уже не оставалось ничего, кроме ужаса.
