Читать Любо, други, помогать русским! - Владимир Жириновский

1199-ые

Взгляни на это поколенье,

Как много в нём страданий пережитых лет… …Движенья губ, читающих молитву, и руки от труда в мозолях и земле.

Подошла бабушка к углу, где икона висит, покрестилась, начала просить. Не о себе молится, за внучат своих, что одни у ней, сироты, остались. Дверца скрипнула, с террасы девочка выглянула, в телогрейке с мужского плеча и босиком.

– Что не спишь, артистка моя? Лёлька, а ну обуйся, тепло твоё с носу потекло!

– Ванька с Колькой тоже не спят.

Знала бабушка, не спят удальцы, оттого что кушать хочется, дать-то им нечего. Спустилась в погреб, муку сгребла последнюю, замесила тесто, испекла лепёшечку, ни соли в ней, ни меда, лишь мука да водица. Поделила лепёшку меж внуков. Сели за стол, каждый отщипнул по кусочку, бабуле дали, чтобы и она поела.

Съели всё без остаточка. Окружили бабулю, обняли, поцеловали разом в ладошки старые.

– Бабушка родная, спасибо тебе за лепёшечку вкусную, самая сладкая она и мягкая.

Утёрла слезу внучка бабушке. Пообещали ребята, чуть ещё подрастут, станут не только по хозяйству помогать, но и дом новый срубят, коров купят, рожь посеют.

Не прошло и полгода, бабуля от сердечных ран да от голоду померла. Не могли поверить внуки горю, не хотели бабушку хоронить во земле сырой. Обняли, целовать её стали, будить:

– Бабушка милая проснись, уж петух на дворе песнь пропел!

– Мы тебя защищать будем, работать пойдём, платье новое тебе сошьём, лишь проснись!

Только бабушка их уж остыла. Оторвавшись от бренного тела, душа улетела.

Пришли соседи, стали ребят от бабули отводить, А они всё рыдали, кричали, в холодные руки её целовали.

Внезапно явились родственники дальние. Обманным путём сирот без дома оставили.

Долго сироты странствовали. Однажды наткнулись на старую покосившуюся избушку, забрели в неё, думали заброшена. Сидит на печи, седовласый старец, прищурился. Увидал он деток, слез с печи, стал расспрашивать.

– Вы откуда мальцы, почему одни, одежда вся поизношена?

Поведали ребятишки деду историю свою, да икону показали – память о бабушке, единственное, что осталось.

Тысячи вёрст, сотни лет мы прошли, не заметили как поседели, мы Давали обет, знали Ветхий Завет, только наши Дома погорели.

Посадил старец деток за стол, накормил. Дров наколол, баню стопил. Заварил самовар, налил чаю. Дети малые, да учить их некому, вот и стал он историю Руси им рассказывать: