Серхио Моралез, ещё неделю назад – сын одного из виднейших плантаторов Мериды, а сегодня – бездомный эмигрант, затерявшийся на просторах Беверли Хиллз, поставил на стол полупустой стакан из-под пива и откинулся на стуле.
Деньги заканчивались, и Серхио понимал, что на вторую кружку ему уже не хватит, а сидеть в баре предстояло ещё долго – до тех пор, пока в половине двенадцатого не закончится основная часть шоу и не настанет его очередь – занять «эфир» до утра. Таков был принцип бара «Palm Springs» – только живая музыка. И Серхио такой принцип оказался весьма кстати, потому что это было единственное место, где без лишних вопросов взяли на работу человека без резюме и рекомендаций, да к тому же готового работать только после полуночи.
Серхио неплохо играл на гитаре, хотя если бы ещё пару месяцев назад кто-то сказал ему, что он будет зарабатывать этим себе на жизнь, Серхио рассмеялся бы шутнику в лицо.
В свои двадцать пять лет Серхио никогда не работал больше четырёх часов в день, да и эти четыре, если признаться себе совсем уж честно, проходили не слишком напряжённо – в директорском кабинете компании отца.
Всё изменилось довольно быстро – куда быстрее, чем хотелось бы Серхио. Небольшая интрижка стала причиной скандала не только в доме благородного дона Моралеза, но и в семье Риккардо Васкеса, без которого не обходилась ни одна сделка по сбыту полотна. Кто же мог знать, что Вероника Васкес окажется не только смазливой как куклка, но и такой же пустоголовой, и всё своё грязное бельё вывалит отцу…
Педро Моралез, отец Серхио, был человеком понимающим. Понимающим ровно настолько, чтобы не пристрелить родного сына, в лучших традициях любовного романа лишившего чести дочку его любимого партнёра. Впрочем, скрепя сердце, Педро может, и смог бы ему это простить. Разве что заставил бы жениться, но супружество дело наживное и ни к чему не обязывающее. Однако обиженная Вероника заняла твёрдую позу и отказалась идти на компромисс, так что, дав своему чаду подзатыльник, сеньор Моралез спешно обеспечил ему работу в Нью-Йорке – без вопросов и лишних разговоров.
Подзатыльники Серхио не любил. Также, как не любил он Нью-Йорк, где по его представлениям было слишком холодно, чтобы жить человеческой жизнью. Об этом он думал всё время, наблюдая, как добрая донна Розалия, причитая, собирает его вещи, а затем всю дорогу в аэропорт. В аэропорту же решение пришло к нему само собой – увидев, как стоявший рядом с ним в очереди на регистрацию пожилой метис кладёт билеты на стойку и наклоняется, чтобы достать из сумки документы, он спешно поменял их местами со своими и проскочил зелёный коридор раньше, чем кто-либо успел разобраться в ситуации.
