Поднявшись по дороге к бронзовым воротам, Риган отошёл в сторону и остановился, наблюдая, как снуёт туда и обратно поток незнакомого устройства колесниц – были они длиннее и шире, чем те, которыми пользовались в туатах, колес у них было много; а вместо величественных друидов и воинов, удерживавших поводья, сидели на местах колесничих неухоженного вида люди с бородами и в холщовых одеждах.
Сами колесницы казались грубыми – не было здесь ни золотых перил, ни бронзовых ободов, только деревянные колёса, которые вряд ли выдержали бы на дорогах Эриу несколько лет.
Риган нахмурился, наблюдая, как на одну из колесниц грузят мешки с семенами – подобное обращение вызывало желание призвать на кощунствующих гнев духов, но Риган сдержался и просто отвёл взгляд.
Теперь он смотрел на мужчину, сидевшего верхом на коне. На воине, как и на гребцах, которых Риган уже видел на корабле, не было ничего, кроме шкуры, подпоясывавшей бёдра. Руки его были непривычно смуглыми, а чёрные волосы были растрёпаны и разметались по плечам – ни заколка, ни коса не удерживали их, и этого Риган тоже не мог понять. Но куда больше удивила его сама мысль о том, чтобы опуститься чреслами на горячий подвижный лошадиный круп.
Риган фыркнул и отвернулся и от этого дикаря, не желая больше разбираться, что же он видит перед собой.
Пробираясь между людьми, без всякого порядка бредущими в обе стороны, Риган двинулся ко входу в город.
Минуя ворота, он невольно затормозил, чтобы пощупать пальцами незнакомый камень с красноватым оттенком, а заметив на земле небольшой осколок, быстро присел и сунул его в висевший на поясе мешок.
Внутри всё тоже было не так, как стоило бы ожидать.
Эмайн Маха состояла из нескольких десятков угнездившихся на деревьях домов, каждый из которых представлял собой уменьшенную копию терема любого из туат. У горцев, которых Риган видел в других мирах до сих пор, и вовсе не было жилищ – только стоянки, где те собирались вокруг костров.
Здесь дома стояли на земле. Были они квадратными, будто выровненными со всех сторон, и выстроены из таких же прямоугольных бурых камней, как и городская стена. Сами дома были невысокими, а крыши их покрывала солома – и снова Риган лишь фыркнул, удивившись примитивности этого жилья.
Перед домами располагались небольшие дворики-закутки, где сидели люди, столь же непривычно одетые, как и те, кого Риган видел по другую сторону стен. Были тут и мужчины, и женщины. Теперь их внешний вид удивлял Ригана ещё больше, потому что в руках у многих из женщин он видел дорогие ткани, которые те расшивали лентами, золотыми нитками или попросту ткали. Мужчины, сидевшие в таких же двориках на грубых скамьях, тоже занимались ремеслом. Особенно Ригана заинтересовала мастерская кузнеца, стоявшая немного особняком: мужчина, абсолютно обнажённый, стучал молотом по листу серого металла, который выглядел слишком тусклым для серебра и был слишком светлым, чтобы принять его за потемневшую бронзу.
