Читать Космоолухи: до, между, после - Ольга Громыко

ОВЧАРКА

Команда подобралась хорошая, опытная: четверо «звездных ферзей», костяк группы, и молчаливый немолодой снайпер‑сержант, перекинутый из другого отряда. Ни одного «грудничка», бойца‑первогодка. Потрепанная и выцветшая форма, поцарапанное оружие с красноречивыми метками‑крестиками на прикладах.

Новичком был только командир.

– Штабная крыса! – пренебрежительно прошипел кто‑то за спиной, но, когда Олег резко обернулся, хам уже захлопнул пасть, и вся пятерка с интересом уставилась на свежеиспеченного командира: ну, что ты будешь делать? Вякнешь, как дурак, «кто это сказал»? Наорешь? Начнешь оправдываться? Или молча утрешься?

Олег решил ограничиться многозначительным взглядом: «я все слышу и потом вам припомню», но команда, за вычетом сержанта, лишь заухмылялась. Заводилой у них явно был Эдик, русый дылда с угловатым лицом и глубоко посаженными, недобрыми глазами, как будто принадлежавшими человеку вдвое старше. Первым его шуточки подхватывал темнокожий Уголь с тонкими чертами лица и длинными гибкими пальцами, в которых сразу представляешь гитару, а то и скрипку, но никак не массивный плазмомет – Уголь был штурмовиком команды. Медик Стив и связист Марк, обритые под ноль крепыши, казались близнецами‑братьями, даже татухи себе на щеках набили одинаковые – в память об одном особо рискованном задании, после которого от их роты остались только они двое. На самом деле характеры у приятелей были абсолютно разные, но раскрываться перед «типа командиром» они не спешили, такую честь еще заслужить надо.

– Ладно, ребята, айда собираться, – скомандовал Николаич. На самом деле черноволосого, скуластого и усатого снайпера звали Нафиль Нурисламович, за глаза Наф‑Наф, но сержант предпочитал отзываться на вымышленное имя, а не слушать, как бойцы ломают языки о настоящее. – Пора на выход.

Олег собрался еще полчаса назад: начало операции назначили на семь ноль‑ноль утра, и за пять минут до срока наивный командир уже стоял у взлетной площадки – в постыдно новом маскировочном комбезе, начищенных сапогах, шлеме и легком бронике‑экзоскелете,[1] который был легким лишь по сравнению с тяжелым. Набитый под завязку вещмешок – десятидневный запас провизии и аптечка – давил на плечи, а сверху еще и аппаратура приторочена.

К семи ноль‑ноль бойцы пришли только полюбоваться на добросовестного идиота и лениво, вразвалочку удалились к казарме.