Читать Ливонская война: Забытые победы Ивана Грозного 1558–1561 гг. - Виталий Пенской

Военная библиотека Warspot

© ООО «Яуза-каталог», 2020

© Wargaming World Limited, 2020

© Пенской В.В., 2020

Фраза, вынесенная в заголовок этой части нашей книги, может показаться неожиданной и даже провокационной – как же так, спросите Вы, уважаемый читатель, почему «случайная»? Ведь известно же (со школьной и студенческой скамьи – школьные и иные учебники не дадут соврать!), что Ливонская война – это главная война Ивана Грозного, которую он вел четверть века, с 1558 по 1583 год, прорубая окно в Европу, и, проиграл, довел страну до «всеконечного» разорения и запустения. И ведь с этим не поспоришь – достаточно вспомнить, какую оценку дал деяниям первого русского царя неизвестный псковский книжник по итогам этой войны: «Царь Иван не на велико время чюжую [землю] вземъ, а помале и своеи не удержа, а людей вдвое погуби». Эта характеристика результатов Ливонской войны устоялась в отечественной исторической традиции и тем более в общественном мнении, став своего рода аксиомой и очевидным фактом, с которым принято не спорить, а принимать на веру как непреложную истину.

Однако происходящий в последние десятилетия пересмотр ранее казавшихся незыблемыми оценок тех или иных событий и личностей российской истории не мог не затронуть и Ливонскую войну. Главным «возмутителем» спокойствия в этом вопросе может считаться санкт-петербургский исследователь А.И. Филюшкин, давно и плодотворно разрабатывающий сюжеты, прямо или косвенно связанные с эпохой Ивана Грозного в целом и с историей Ливонской войны в частности и написавший ряд интереснейших работ. Помимо всего прочего, историк выдвинул примечательное и заслуживающее, на наш взгляд, дальнейшей разработки мнение о том, что конфликт в Ливонии был частью так называемых «Балтийских войн» 2-й половины XVI века.

Концепция эта весьма любопытна и перспективна с научной точки зрения, но, на наш взгляд, стоит все же четче разнести выделенные исследователем «балтийский» и «ливонский» вопросы. При всей теснейшей их взаимосвязи каждый вопрос обладал своей спецификой. «Балтийский» вопрос имел ярко выраженный морской характер и затрагивал в первую очередь интересы Дании и Швеции, боровшихся за право превратить Балтийское море в «Mare Nostrum» и использовать завоеванное доминирование на Балтике для реализации своих великодержавных планов. «Ливонский» же вопрос носил не менее ярко выраженный континентальный характер, затрагивая интересы в первую очередь Великого княжества Литовского (и опосредованно – Польши) и Русского государства. При этом есть все основания предположить, что, рассматривая с 20-х годов XVI века идею «инкорпорации» Ливонии в состав коронных владений по прусскому образцу, Ягеллоны предполагали тем самым, с одной стороны, компенсировать убытки от окончательно заглохнувшей к тому времени экспансии в южном и юго-западном направлениях, в сторону Черного моря и Балкан. С другой же стороны, в их планы, возможно, входило намерение, осознанное или нет, «встроиться» в складывающуюся европейскую систему разделения труда в качестве одного из основных поставщиков зерна на европейский рынок.