Моя история началась в незапамятные времена. Был далёкий и невозвратный 1951-ый год. Именно тогда, в знак примирения между моими родителями был зачат я.
Я появился на свет хмурым октябрьским днём. Роды проходили тяжело, и чуть не стоили моей матери жизни. Но благо, всё закончилось хорошо. В 22:12 я впервые увидел свет и ознаменовал это событие истошным криком, которым дети частенько знаменуют начало своей жизни.
Я был вторым ребёнком в семье. Мой четырёхлетний брат к моменту моего рождения уже успел пережить все прежние ссоры и многочисленные расставания между мамой и папой. Впрочем, такая же участь ждала и меня.
Первое время я был меленьким и сморщенным существом похожим на инопланетянина с далёких уголков нашей вселенной. Как и все дети, я плакал, кричал, капризничал и не давал спать родителям и брату, который к тому моменту был уже достаточно взрослым, чтобы присматривать за мной и оберегать от опасностей бытового мира.
Тех времён я почти не запомнил. Но мне часто о них рассказывал мой братишка. Это были весёлые истории из нашего детства, которые с теплотой вспоминают за праздничным ужином родители и близкие родственники, заставшие времена нашей беспомощности.
Даже несмотря на свою скоротечность детство – это самая прекрасная пора. Тогда жизнь была интересной и беззаботной, а такое слово как рутина и вовсе не существовало. Я мог часами разглядывать цветные картинки из детского журнала и ни в чём больше не нуждаться. А все переживания и невзгоды отлично лечились шоколадом.
Через шесть лет мои родители окончательно разругались и решили, что им будет намного лучше существовать друг без друга. Мама захотела начать новую жизнь, – без нас, – а отец, окончательно разочаровавшись в жизни, увёз нас с братом подальше от индустриальной цивилизации в непорочную лесную глухомань.
Старая деревянная изба, в которой мы поселились, терялась в глухих и необъятных таёжных просторах. Она находилась в нескольких десятках километров от ближайшего города и была окруженная со всех сторон первородным лесом.
Этот дом перешёл отцу по наследству от деда, который в начале двадцатого столетия построил его собственными руками и прожил в нём всю свою старость, пока в сороковых годах его не съел медведь-людоед.
