Герда.
– Герда…
Коника замерла на пороге комнаты, непонимающе глядя на то, как я пакую чемодан.
– Привет, – присаживаюсь на край кровати.
– Ты уезжаешь? Я думала, мы проведем Рождество все вместе…
– Прости, Кон, я сегодня возвращаюсь в Россию…
– И когда вернешься?
«Никогда не вернусь», – ликует внутренний голос, но я с сожалением смотрю на смуглую брюнетку с вьющимися волосами, словно это не волосы, а пружинки.
Я возвращаюсь домой. Навсегда. Счет за следующий семестр за мою учебу в Оксфорде не оплачен срок. И тут два варианта: либо после Нового года меня насильно в бандероли вышлют обратно сюда, либо я останусь дома. Второй вариант более вероятен, потому что отцу заморозили многие счета. Они с Дашкой уже переехали в новый дом – поменьше. Наверное, это плохо – радоваться вот таким вот вещам… но я рада. Глупо, эгоистично рада!
– Мы будем встречаться, я обязательно прилечу просто так…
– Понятно… какие-то проблемы?
– Надеюсь, не больше, чем обычно.
– Ладно, – Коника подходит ближе, расставляя руки в стороны, на ее лице улыбка, – давай тогда обнимемся на прощание, малышка. Я буду по тебе скучать.
– Я тоже, – обнимаю ее в ответ.
По дороге в аэропорт чувствую ликование, но оно смешано с ноткой горечи. Я так не хотела сюда ехать в сентябре, проклинала все на свете, но полюбила это место буквально за пару недель. Полюбила учебу, преподавателей, ребят… здесь хорошо. Душевно. Явно лучше, чем дома… но мне нужно домой.
В Москву я прилетаю в десять утра. Водитель уже давно ждет меня. Хорошо, что хоть табличку с моим именем не додумался взять. Стены совсем не родного дома встречают меня своей пустынностью. Прохожу по этажу, не замечая ни одного знакомого лица. Вся охрана сменилась, обслуга тоже…надеюсь, что хотя бы Любаву оставили.
Поднимаюсь наверх, поочередно заглядывая в комнаты. Занимаю первую попавшуюся гостевую. Я же здесь гость… надолго не задержусь. Съеду на городскую квартиру.
– Герда, – звонкий Любавин голос вызывает мурашки, – красавица моя!
– Люба, так рада тебя видеть. Я уже думала, отец совсем двинулся и тебя уволил.
– Что ты, – отмахивается, – пойдем кофе попьем, расскажешь, как ты. Полгода не приезжала почти. Так нельзя, девочка.
– Ты сама знаешь…
– Знаю, конечно, знаю, – печально улыбается.
Мы болтаем с Любой о разном. Долго. Весело. Иногда грустно и со слезами. Но каждое слово, каждый запах здесь все же роднее, чем там, где я была последние месяцы. Наверное, Люба мне роднее собственных родителей. Она возилась со мной, когда я была маленькой, всегда поддерживала, когда я училась в школе… с ней классно. Она классная.
