Читать Молчание вдребезги. Как написать и потерять роман - Марина Лугавцова

При оформлении обложки использовано произведение художника Владимира Потекушина «Женщина-кошка».

Внутри текста авторские иллюстрации из графической серии «Набор открыток "С наилучшими пожеланиями от Тарасика Бильбао"»

Редактор Ольга Рыбина

Корректор Оксана Сизова

Дизайнер обложки Мария Ведищева

© Марина Лугавцова, 2022

© Мария Ведищева, дизайн обложки, 2022

ISBN 978-5-0056-3747-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Приступая к чтению «Молчанья вдребезги», запаситесь картой Васильевского острова, мягким и теплым пледом, чашкой кофе или какао, воспоминаниями из детства и юности, романтикой прошлого и стопкой ассоциаций с японским искусством. Сквозь время и пространство отправляйтесь с автором и ее соавтором на поиски уже написанного, но пока не утраченного романа «Градо», окунитесь в магию словесных узоров и всполохов памяти, ощутите тяжесть потери и радость узнавания, легкую грусть и бесконечное счастье…

Это слишком правдивая и поэтому самая невероятная история из всех, что я знаю.

Глава 3. «Алмазная строка»,

разговор с соавтором

Приступив к созданию потерявшегося во времени романа «Градо», не сразу, но я смирилась с потерей контроля над событиями собственной жизни. Каждый день они выстраивались за моей спиной в шумную очередь, пытаясь один раньше другого подбросить на письменный стол ворох символических подсказок и информационных крючков для самых неожиданных поворотов сюжета будущего романа. Мне запомнилось, как в позднее полуденное время первого дня декабря, перед тем как мысленно отрепетировать и записать набело сцену прощания главного героя Лариона Диманиса с Гением места Васильевского острова, я, никуда не торопясь, шла по нечетной линии Большого проспекта. В голове раскручивались финальные метры сюжетных линий – требовалось всего одно, самое последнее, усилие, чтобы закольцевать их в тороидальный бублик главного эпизода с восхитительной черной бездной контекста посередине. До последнего момента не зная, что выведет моя рука, я слегка притормаживала действие – ставила, как верстовые столбы, пунктирные ментальные паузы, сопротивляясь расставанию с родными литературными душами и теми, кто причинил им, не стесняясь моего присутствия, столько горя.