Читать Письма мёртвой Ксане - Евгений Петропавловский

Всему и всем – одно: одна участь праведнику и нечестивому, доброму и злому, чистому и нечистому, приносящему жертву и не приносящему жертвы; как добродетельному, так и грешнику; как клянущемуся, так и боящемуся клятвы. Это-то и худо во всём, что делается под солнцем, что одна участь всем, и сердце сынов человеческих исполнено зла, и безумие в сердце их, в жизни их; а после того они отходят к умершим.

Экклезиаст

Подохнуть никому не возбраняется.

Но отчего это случается всегда так не к месту и не ко времени – даже если не с тобой, даже если тебе, по большому счёту, абсолютно наплевать?

На войне – иное дело. Там грань призрачна, и каждый – явно или подспудно – готов перетечь в своё отражение, в разложение, в тишину. Более того, порой это кажется благом: освободиться, сбежать из кровавой реальности в безоблачное ничто. Однако здесь не война, и Андрею до сих пор удивительна любая смерть, как будто вне боевых действий люди должны быть вечными…

В общем, день начался несуразно. Проснулся он поздно. Поднялся с дивана, выпрямился в полный рост, сцепил руки на затылке и с хрустом потянулся. Затем нагишом прошлёпал в ванную – умылся, побрился, привёл себя в порядок. После этого двинулся на кухню и обнаружил, что в доме нет ни грамма кофе. Вскипятив чашку воды в микроволновке, бросил в неё разовый пакетик чая с бергамотом; не дожидаясь, пока заварится, добавил две ложки сахара – и, помешивая в чашке, направился в комнату. Там уселся в кресло, пошарил дистанционкой по каналам: реклама… реклама… новости… снова реклама… ага, вот музычка, сойдёт… Это были не то «Сливки», не то «Карамельки», не то ещё какая-то из многочисленных сладкоимённых девчоночьих групп, чьи достоинства заключались не столько в вокальных данных, сколько в выдающемся экстерьере исполнительниц.

Попивая чай и ощущая, как постепенно проясняется в голове после сна, Андрей наблюдал, как знойные тёлочки вертели попками, открывая рты под «фанеру», и зазывно задирали стройные ноги, демонстрируя стране свои едва прикрытые полосками ткани груди и бёдра. И внезапно осознал, что хочет женщину.

Впрочем, это чаще всего и случается вот так – внезапно.

Ксана. Сразу подумал о ней.

До вечера было ещё как до второго пришествия, однако не беда, отчего бы не начать пораньше. Тем более что он с Ксаной не виделся три дня.