Читать Да будет свет. Четверть века в экстренной медицине - Фрэнк Хайлер

Когда его привезли, он был едва жив. Это был красивый парень, только достигший подросткового возраста. Мы раздели его. Смуглое, худое тело мальчика неподвижно лежало в свете операционных ламп.

Огнестрельное ранение не кровоточило. Этот небольшой круглый дефект на его груди даже не привлекал внимания и был похож на маленький открытый голубой глаз.

Я подумал о сыне. Я сразу его вспомнил.

Молодой хирург пришел моментально. Как всегда, на работе с самого утра. Как всегда, голодный и худой. Этот врач – хорошо обученный специалист, высокомерный и быстрый, у него прекрасная реакция, а движения грациозны, этого не отнять. Он смотрит сквозь меня, как будто не понимает, откуда я взялся. Мне все равно. Это меня не задевает. Я знаю, что этот хирург будет действовать грамотно, быстро и решительно, а сейчас это жизненно необходимо.

Он сделает все, чтобы спасти мальчика.

– Когда пропал пульс? – спросил он фельдшера.

– По дороге в больницу, – ответила она.

Хирург приступил к спасению ребенка без промедлений. В его решимости была особая красота и эстетика.

Он наклонился, обработал кожу йодом, надел пару стерильных перчаток, взял скальпель в правую руку и одним движением сделал разрез от грудины до самой простыни. Ткани не оказывали сопротивления острому лезвию, все это выглядело, как легкий взмах руки.

– Откройте набор для торакотомии, – скомандовал он через плечо ассистентам.

Я стоял сразу позади него. Мне был виден каждый шаг, каждое движение врача в свете операционной лампы.

Рана была бескровной. Кровь должна была сочиться капельками из перерезанных капилляров, но рана оставалась чистой и сухой, это было заметно.

Он взял ножницы, вставил одно из лезвий под ребра и поднял руку к грудине. Мы увидели легкое – бледное, слегка серое, с прилипшими желтыми шариками жира.

К тому времени набор для торакотомии был готов. Хирург вставил реберный ранорасширитель, и грудная клетка мальчика раскрылась, как цветок.

Темная кровь полилась прямо на пол.

Еще в студенческие годы мне посчастливилось попасть в лабораторию моего преподавателя. Он проводил фундаментальные исследования, пытаясь найти способ сохранить мозг живым в течение нескольких минут после остановки сердца.