В маленьком кабинете гигантского офисного центра стояла звенящая тишина. Рабочий день был в самом разгаре, но из-за полупрозрачной двери не слышалось ни единого шороха. Сотрудники делали вид, что ничего не происходит. Женщины в строгих облегающих костюмах передвигались неслышными крадущимися шагами, будто на них были не лакированные шпильки, а легкие танцевальные балетки. Кто-нибудь из них, время от времени, шелестел мимо двери и украдкой поднимал глаза на, сидящую в кабинете начальника, напряженную Мальвину.
Она сосредоточенно барабанила пальцами по голой коленке, пытаясь собраться с мыслями, в перерыве между его криками. Начальник стоял у окна и нервно развязывал галстук. Справившись, наконец, с узлом, он скомкал галстук, запихнул его в карман и быстрыми шагами вернулся к столу. Наклонившись над прозрачной столешницей и впившись в Мальвину взглядом, он снова принялся орать.
– Вы, Мальвина Анатольевна, считаете меня идиотом!? Я с самого утра жду документы! Как можно быть такой тупой и утверждать, что я их не заметил!? Снова!? – на последнем слове он почти взвизгнул и дернулся в её сторону так, что она отшатнулась, – Сегодня последний день сдачи! Я не мог не заметить!
Мальвина молчала и смотрела в стол. Она старалась отрешиться от его воплей, от брызгающего слюной рта, и не хотела больше ничего объяснять.
– Это было последний раз! Последний! – он хлопнул ладонью по бумагам и наклонился ещё ниже, стараясь заглянуть ей в глаза.
– Хорошо, – спокойно ответила она, в очередной раз, стараясь натянуть юбку на голые коленки.
В эту минуту в дверь постучали, и в кабинет медленно просунулась пышногрудая половина личной секретарши беснующегося начальника. Изящная чашечка из дорогого белого фарфора едва слышно и нервно дребезжал на блюдце, выдавая испуганное состояние её временной владелицы. Стараясь наполнить свой голос нежно-спокойным равнодушием, Юля спросила:
– Валентин Андреевич, вы, кажется, просили кофе?
Валентин, мать его, Андреевич, не просил кофе, но самоотверженная Юля пришла спасать подругу.
– Вооон! – заорал тот с удвоенной силой.
Мальвина, прикрыла глаза под натиском разрывающегося воздуха. Она постаралась отвлечь себя и хихикнула, подумав, что от такого напряжения у него могла бы разорваться ширинка, будь там хоть что-то. Юля же, будто поймав его крик на лету, плотно сжала губы, сглотнула и тихо убрала себя из дверного проёма.
