Читать Флатус - Клим Сувалов

Глава 1

В сильном возбуждении я занес ногу вверх и мощным ударом выбил ветхую дверь квартиры Алексея Николаевича Чудновского. Звук лопнувшего дерева, когда дверь распахнулась и ударилась о стену, напомнил мне хруст свежеиспеченной булки. Аналогия юрко скользнула сквозь сумбур моих мыслей и стремительно пропала в застенках подсознания. Будь я не так увлечен известием, которое хотел донести полицмейстеру Чудновскому, то, наверное, вспомнил бы, что Алексей Николаевич никогда не запирает дверь своей квартиры на замок, лишь заботливо прикрывает ее на ночь или когда уходит на службу. Но сейчас, несмотря на глубокую ночь и сломанную дверь, не было времени на сантименты.

В жилище Чудновского я никогда не был и поначалу потерялся в сером интерьере его квартиры. Проскочив в дверной проем, я сразу оказался в большом зале, засеянном вещественными доказательствами из полицейского участка. У своих ног я увидел завернутый в авоську револьвер, очень похожий на тот, из которого юный гимназист Петличкин около трех недель назад убил своего приятеля во время безумной попойки. Я вспомнил, что буквально вчера полицмейстер был вынужден освободить этого гимназиста из-под стражи, потому что револьвер загадочным образом исчез из камеры с вещественными доказательствами. Несомненно, будь у меня время, я бы во всем разобрался, но текущее дело не терпело задержек. Пробежав мимо башен, составленных из пыльных папок, я наткнулся на темный силуэт Чудновского, который, будто призрак, материализовался из воздуха.

Его худощавое тело утопало в длинном тряпичном халате, а с головы свисал старомодный ночной колпак. Из-за этого колпака силуэт Алексея Николаевича напоминал увядающий стебель осоки.

В два шага я оказался рядом с полицмейстером и весьма вальяжно поприветствовал его: резко поднес ребро ладони к своему лбу и так же резко скинул ее к поясу.

– Алексей Николаевич, – в пустой комнате мой голос звучал как сломанная трещотка, – на Леворадикальной улице напали на женщину! Это имеет отношение к делу о Люберском маньяке!

Тело полицмейстера покачивалось взад-вперед, и мне показалось, что он пытается себя убаюкать. Но это предположение оказалось ошибочным, когда Чудновский, услышав слово “маньяк”, словно мокрый воробушек, встрепенулся, стряхивая с себя капли прерванного сна, и молча умчал в свою комнату переодеваться.