Читать Литания Демона - Ло Датура

Дьяволы прятались в самых укромных альковах Эдема, окруженных чащами из роз. Сад приютил сладость дарованных ими искушений, которые, раскачивая томные вибрации бриза, склоняли ко греху вздох нежной груди. Она распускалась, расцветая и украшая черные арки обсидиановых балдахинов из терний, что кутали шипами пологи медовых губ: облекаясь в наркотический ихор медных чаш, они, как змеи, расползались влажными языками по шелку кожи, дрожащей от трепета предчувствия. Благовония парили, разносясь опиумными клубами над фимиамами вечной, незабвенной похоти. Первый дьявол, облаченный в пелену струящихся кровью фонтанов, лоснился подобно плоду, что, свисая тяжестью налитой соком мякоти, развращал спелую блудницу поцелуя. Второй же дьявол плескался в ручье, играя бликами на приторно-сладких брызгах, – они, отскакивая от девственной пены водопада, летели к вращающимся в опьянении воронкам, поглощаемые ими подобно тому, как траур бархатной занавеси приоткрывает ложе страстных любовников, обласканное скорпионами. Третий дьявол, раскачиваемый на плодоносных лозах, вкушал яства и яды, и то, что представлялось соблазнительным в его иллюзорных миражах, оказывалось трупным и зловонным, когда прозрачный край завесы спадал, обнажая истины, как тело, извивающееся в своей порочной наготе, услаждаемое самыми кощунственными удовольствиями.

Эдем был полон дьяволов. Он прятал их в своих терпко-развратных садах, насаживая на пики кольев и жал распухшие от пунцового возбуждения бутоны, – когда их лепестки встречались с невесомыми парфюмами эфира, они содрогались от конвульсивной красоты садизма. Дьяволы обитали в раю, приглашая к благоденствию греха непокорные сонмы лоз, цветущих в инфернальных наслаждениях.

Лесть спазмов ласкала съеденные пороком бутоны, благоухая в девственных увечьях,

И мякоть пульсировала, отравляя лживую невинность, которая растекалась, ублажая грехи

Окутанного пьянством рта, – он погружался в сладкие мессы, лизал поволоку из медовых терний,

Которые ранили язык заточенными шипами: их острие поднимало блаженные рясы удовольствия,

Клубясь среди фантомных верениц миражей, что, утопая в лоснящихся влажным блеском фруктах,