Разные картины и картинки я видела. И такие, где и понять ничего невозможно: то ли дом нарисован, то ли кошка с котятами. А переспросить не ловко, вот подумают: «Вот темнота какая!»
А бывают и такие картины и картинки, на которые смотришь, а не насмотришься – если цветок нарисован, так кажется, что живой. Но и это еще не чудеса.
А вот видели ли вы когда-нибудь такое: стол нарисованный, а на нем крынка с молоком и рядом нарисованная чашка – бери, наливай парное молочко, только что, стало быть, свеженарисованное? А я такое видела, и молоко такое пила и пирогами нарисованными угощалась не раз. А было это вот как.
Соседка моя чудесным даром обладала: чтобы она ни нарисовала, все как живое, настоящим становится. И не то, чтобы похоже на настоящее, а самое настоящее и есть.
Так нарисовала она себе новый дом, старый то совсем плох стал. Крыша течет, и на ветрах ходуном ходит, по ночам не заснешь, так скрипит.
Старательно рисовала; бревнышко к бревнышку, кирпичик к кирпичику. Каждый гвоздик к месту обозначила. Словом, трудилась на совесть.
А как закончила свою работу, вздохнула только, а уж вырос на глазах расчудесный домик. Сам по себе небольшой, да уж больно затейливый. Глаз не оторвешь.
Удивлялись соседи: «Как это так? Мы трудом своим копили-копили, дом наживали, а ей так все вдруг; карандашиком помахала и дом готов». А на это один ответ. Посмотреть надо было, как она рисовала, сколько души вкладывала, как старательно. Целую ночь только одно ее окошко и светится.
А с виду… Думаете, волшебница какая-нибудь или колдунья.
Самая обыкновенная старушка, каких вокруг множество, среди похожих каждый день на улице встречаем.
Маловато было у старушки сил; например, дров наколоть, так она себе поленицу аккуратненькую такую нарисует, в печку положит, вот и тепло старушке.
Чтобы зря без дела не сидеть: и пирожков, и горшок кашицы себе нарисует. Но только все равно грустно, одиноко бывает ей вечерами, да и днем не всякий раз словом другим перекинется с соседями – ведь все заняты: семья, дела.
