Привилегированное сословие
Оленька протопала босыми ногами на кухню. Очень хотелось пить. Сунула голову под кран и жадно прихлёбывая присосалась к мутной струе воды. Остановилась, прислушалась к себе, в животе заурчало, желудок выражал недовольство столь скромным завтраком.
– Пожрать, бы чего, – с тоской посмотрела на холодильник.
Сколько она себя помнила, он никогда не работал. Как – то в детстве она с удивлением узнала, что в холодильнике хранятся продукты. И всё недоумевала, откуда они там появляются. Подходила заглядывала, а вдруг…
Но их холодильник был видимо совсем сломан и продукты не появлялись. Воняло только из него чем-то затхлым. Позднее ей сказали, что холодильник заполняют родители. И Оленьке сразу стало ясно, что в её холодильнике, сколько туда ни заглядывай ничего не окажется. Откуда?!
Она порылась в пепельнице, отыскала самый большой бычок, с наслаждением затянулась. И, поперхнувшись дымом, закашлялась. Тяжело, с надрывом. Горло царапало, во рту стало горько, из глаз побежали слёзы.
Курить Оленька начала недавно, ребята сказали, что курево притупляет чувство голода. Желудок снова скрутило.
– Наврали. Кури, не кури, а жрать охота, – она провела пятернёй по спутанным волосам, дёрнула себя за челку, – постричься надо бы, чуб в глаза лезет.
Схватила со стола ножницы (как они там оказались?), намотала прядь на палец и отчекрыжила почти под корень. Потрогала получившийся ёжик, осталась довольна.
– Креативненько, – сказала любимое словечко, – противненько, -продолжила в рифму.
Ещё раз окинула беглым взглядом кухню. Вдруг мать с её хахалем не всё сожрали. Увы и ах!!! Пустые бутылки, мутные стаканы.
Ладно хоть окурков много, видно хахаль вчера был не из бедных, сигаретки-то с фильтром. А на жрачку, гад, поскупился.
– У-у-у, жмот, – Оленька стала выгребать окурки, отряхивать, аккуратно складывать. Будет чем ребят во дворе угостить.
Любка, подружка, уже торчала у подъезда, ждала её. Развалилась на скамейке, курила. Пыталась пускать дым кольцами. У неё не получалось, дым шёл носом, Любка фыркала, сердито сплёвывала табак с губы. Увидев Оленьку, встрепенулась.
– Чего долго? Мать буянила?
– Не-а, её уж дома нет. Пожрать есть чего?
