Больница встретила Катю гостеприимными улыбками медсестер в хрустящих белых халатах, их рачительностью и тарелкой рассольника, чуть остывшего, так как время было послеобеденное.
Мигом забылись торопливые сборы, четыре бесконечных часа тесного автобуса с неловкой дремотой, в которую бесцеремонно вплетались запахи пота, перегара и звук чихающего, больного мотора.
Забылась толкучка метро, перрон вокзала, духота и напряженность электрички.
Только последний рывок перед финишем – от вокзала до больничного комплекса еще напоминал о себе дрожанием колен. Еще бы, поход по заснеженной обочине узкой деревенской дороги – это вам не променад по широкому бульвару. В след девушке летели не восторженные свистки и комплименты, а звон натянутых цепей и хриплый лай собак.
Из избы поселкового магазина громко орало и пищало на все лады радио, но крыльцо пустовало. Ноги то и дело норовили разъехаться, потакая коварному льду, припрятанному под слоем снега. Ни о каком песке, а тем более столичной соли, тут и не слышали. Сумка, в первые минуты казавшаяся легче перышка, больно била по бедру и оттягивала руки.
Но все. Добралась. Чуть не рухнув на пороге заветной цели, Катя придирчиво осмотрела корпус «вынужденного санатория». М-да, не дворец, определенно.
Деревянный двухэтажный дом с облупившейся краской самого мерзкого из зеленых оттенков щерился в сторону новоприбывшей глазницами немытых окон. Ступени перед входом словно специально водой поливали.
Железная с царапинами дверь приоткрылась ровно настолько, чтобы впустить одного человека средней комплекции и ни на сантиметр больше. И с громким лязгом захлопнулась за Катиной спиной, стоило перестать сопротивляться тугой пружине. Сумку зажало.
Зато внутри домик являл собой вполне сносный образец санатория-профилактория, с крашеными стенами оттенка дождливого неба, паркетным полом, новенькой мебелью и грозным охранником на входе. Под его суровым взглядом из-под кустистых брежневских бровей и гробовым молчанием, потея и теряя последние силы, Катя и ввалилась в приемное отделение, толкая проклинаемую сумку перед собой. В глаза сразу бросился плакат с устрашающей надписью «КАРАНТИН», мелким шрифтом ниже запрещающий вход посетителей и выход пациентов из здания диспансера.
Только позже, когда неподъемный баул был скинут с плеч, все необходимые бумаги заполнены и подписаны, а сама Катя с аппетитом поглощала суп в общей столовой, ее взгляд отметил решетки на окнах и суровые врезные замки на каждой из дверей, и по спине пробежал холодок «Какие глупости лезут в голову», – подумалось ей: «Не зря же говорят, что все болезни от нервов». Врач при беглом осмотре ее карты, направления и результатов анализов лишь подтвердил этот общеизвестный факт.
