За последние десятилетия история Великой Отечественной войны неоднократно подвергалась ревизии. Некоторое время назад стало «модным» раздувать до невероятного масштаба неудачи советских войск в Крыму в 1941 и 1942 гг., выдавая это за «открывшуюся историческую правду». Но даже в те смутные времена никто не смел усомниться в подвигах защитников Одессы и Севастополя.
Другое дело – операции в Крыму, тесно связанные с именами таких непопулярных деятелей, как Л.З. Мехлис и Г.И. Кулик. На этом поле было достаточно места для того, чтобы в полной мере дать возможность разгуляться своим фантазиям на историческую тему. Благо поводов для этого было немало…
В годы Великой Отечественной войны в военно-стратегическом отношении Черное море рассматривалось не только как левый фланг всего советско-германского фронта, но и как особый театр вооруженной борьбы. Хорошо известно, что Гитлер в качестве одной из главных целей войны против СССР (план «Барбаросса»), наряду с захватом Москвы, рассматривал захват Украины и Донбасса, а на 1942 г. (операция «Блау») – нефтеносных районов Грозного и Баку. Путь на Кавказ через Черное море был намного короче, чем по суше. Важно было и то, что в бассейне Черного моря находились союзные Германии Румыния и Болгария, а также колебавшаяся в вопросе присоединения к ним Турция. Поэтому контроль над Черным морем имел для Гитлера огромное значение.
Со стороны Советского Союза контроль над Черным морем и его северным побережьем обеспечивался Черноморским флотом и сухопутными войсками, располагавшимися главным образом в Одессе и в Крыму, прежде всего в Севастополе. Их основу составляли войска Одесского военного округа, который вплоть до начала войны считался второстепенным, несмотря на то что граничил с враждебной к СССР Румынией. Взаимодействие сухопутных войск с силами Черноморского флота традиционно было довольно слабым, так как сухопутное командование руководствовалось указаниями Генерального штаба РККА, а флотское начальство – Главного штаба ВМФ.
Непосредственно приморское направление к началу войны прикрывали войска 9-й армии Одесского военного округа. Вечером 21 июня из Одессы (штаб округа) поступила директива, в которой её командующего предупреждали, что в ночь на 22 июня возможны провокации со стороны немецко-румынских войск. В этой же директиве содержалось распоряжение о поддержании полной боевой готовности на случай нападения противника и отражения его войск при нарушении границы. Но при этом само слово «война» не употреблялось, и войска ориентировались только на ликвидацию возможного приграничного инцидента.
