Выйдя из шатра, Флор Гак потянулся и оглядел территорию поселения. Несмотря на раннее время жизнь кипела вовсю. Даже самые младшие члены общины певцов Древних были загружены работай. Приближался день большого схода племён – надо было всё тщательно подготовить. К тому же он, как глава всех пустынников, должен был представить своего преемника – Флост Агара. Парень был с огромным потенциалом: через два года подготовки он должен стать одним из самых могучих певцов.
Вдруг раздался бой сигнальных барабанов.
– Что такое? – на бегу прокричал он часовым.
– Дикие Морготы! Около трёх тысяч!
– Всем на стены! Певцы на воротах – мотив зыбучего ила! По флангам – защитное многоголосие!
Глава понимал, что такое количество одичавших и тупых созданий не могло просто так объединится и напасть. Но времени на дальнейшие раздумья не было. Первая волна голодных и кровожадных созданий практически достигла стен. Их засасывало в созданные певцами воронки «зыбучего ила», но это мало помогало, поскольку бегущие за ними монстры в прямом смысле прыгали по головам своих незадачливых собратьев.
– Ближний Бой! Песнопение крови и плоти! – проорал Флор Гак, – Флост Агар на тебе Песня стали!
– Уже – проорал в ответ будущий глава.
Ворота вместе со стеной рухнули. Твари с дикими визгами кинулись на защитников, сбивая с ног и выдирая куски плоти из Певцов, как будто не замечая защитных заклинаний.
– в Круг, Дракгар вас задери! В круг! – хотел скомандовать глава, но не успел, его шею перегрыз напавший со спины Моргот. В живых осталось едва ли два десятка певцов.
Флост Агар запел: он выводил тягучую и тревожную мелодию песни проклятых древних, это был последний шанс спасти хотя бы еще живых певцов, не говоря уже о женщинах и детях. Эта песня насыщала тьмой небо, землю и воздух, мягко обволакивая жителей племени, и разрывая на куски тысячи тварей, осмелившихся напасть на его дом. Тьма захватила его полностью. Песня захватила его душу и тело – он сам стал воплощением проклятого…
Битва была окончена… Агар замолчал, осунувшийся и бледный он открыл глаза. На него смотрели оставшиеся в живых с благодарностью и печалью. Он понимал, что теперь должен уйти… Таков закон, такова судьба тех кто спел песню проклятых и впустивших её в душу.
