Читать Дочь греха - Борис Майнаев

Молодое апрельское солнце шалило. Утром было холодно, днём жарко. Так жарко, что город, не успев отогреться от зимней стужи, уже плавал в поту.

Но сегодня ко всем радостям стремительной по-девчоночьи весны добавилась жажда. Я не просто хотел пить – я скрипел, пересыхая каждым суставом, каждой частицей своего тела. Так из меня выбирался вчерашний фуршет в венгерском посольстве. Окончательно избавиться от необдуманного вечернего гусарства я мог только глотком ледяного шампанского. Но принять это спасительное «лекарство», чтобы не вызвать очередных сплетен, можно было только в двух местах – в круглосуточном баре на привокзальной площади и в моём офисе. Я выбрал бар. Не знаю почему, но мне вдруг захотелось немного прогуляться.

Перед тем как выйти из машины, я снял пиджак и пуловер. В такой броне я не смог бы одолеть громадную сковороду площади, нещадно выпекавшую омлет из редких прохожих. Один из них, пытавшийся укрыться в тени памятника очередному борцу то ли за демократию, то ли с тиранией, был задержан каким-то бомжом, одетым в длинный неопределённого цвета плащ. Свободный житель городских улиц требовал от прохожего денежного взноса для поддержания политического равновесия в нашей управе. Их передвижения напоминали салочки: один мужчина пытался обойти другого, а тот каждый раз успевал перекрыть ему дорогу. «Чистый», похоже, начинал нервничать и уже махал руками, грозя «грязному» ещё не собранным в кулак последним аргументом демократии.

В нынешнем состоянии мне не хотелось ни видеть их, ни выступать миротворцем в этом экономическом конфликте. Уже обходя «игроков», я вдруг услышал в голосе бездомного знакомые нотки. Сбоку лицо агрессора походило на обтянутый кожей череп. Он не мог быть мне знаком, но в нём было… было что-то из давно ушедших времён, от чего даже изнуряющая жажда оставила в покое пересохшее горло.

– Витя! – это вскрикнул не я, а тот молодой и сильный, оставшийся в моей далёкой курсантской юности. – Черныш, ты?

Бомж ответил почти мгновенно:

– Боб!

То, что мы обнялись, я понял сразу. Ядовитый запах гниющего мяса чуть не вывернул меня наизнанку.

– Что, – Черныш разжал объятия и отступил от меня, – тошнит? Но ты не думай, что я спёкся, это временные трудности, да и жара…

Мне стало стыдно.

– Ты куда спешишь, – выкашлянул старый приятель, пытаясь натянуть улыбку на челюсти скелета, – к бабам или от них?