Читать Философия леса - Татьяна Лазарева

Эта история начинается в лесу.

В сонном туманном летнем лесу, который кто-то небрежно нарисовал лишь серой пастелью, раскидав по ветвям и кустам мелкие мазки розового и персикового рассветного перламутра.

В его июльской тени c невидимой завесой, коснувшись которой, мысли становятся громче, чувства тише, а время и вовсе перестает существовать, сливаясь воедино с бурлящим сознание ручья.

В его трелях и в каждом шорохе-послании обострившихся чувств.

“Будь чуток к дуновениям ветра, шелесту и, особенно, к своим мыслям – они представляют наибольшую опасность”.

Полупрозрачные лучи солнца осторожно и кротко пробивались сквозь листву едва согретых ими деревьев, пробужденные трелями гирлянд из птиц. Неугомонный бессонной ночью ручей встречал новый день.

В таком лесу и жил мистер Лис. В лесу предгорья, где все самые интересные тропинки были вертикальными, купели спрятаны от глаз, также как и постоянные его обитатели – медведи.

Он сидел на ещё не прогретом полднем камне, наблюдая, как миллионы Вселенных зависли в воздухе, прокладывая маршруты по лесу. Лесник обычно называл это «туманом».

Взгляд Лиса пронизывал горизонт разросшихся и оттого благодарных прохладному утру папоротников.

Его шкурка была расцветкой как у тибетских сородичей, но всё же он, несомненно, отличался от них

Взглядом.

Человеческим взглядом.

Ведь Мистер Лис был не обычным представителем своего семейства.

Бывали времена, когда о нем слагались легенды.

Его укусы лечили раны, удары лап возвращали почву под ногами, а острейший нюх мог определить, где в это мгновение находится тот, кому больше всего нужна помощь – человек с пустым сердцем, головой полной мыслями и разорванной в клочья жизнью.

Он был санитаром леса, который делал этот мир лучше, избавляясь от тех, в ком больше не осталось веры: гасил горячие точки скопления хаоса, чтобы экосистема продолжала функционировать без сбоев и сломанных микросхем. Как восход и заход солнца, как приливы и отливы – порядок вещей должен быть соблюден. Иначе в дело вмешаются более суровые высшие клининговые сервисы порядка. Его нельзя было считать ни злом, ни добром. Он лишь нёс свою дхарму, не заботясь о последствиях, ведь они будут всегда – независимо от степени его отстраненности.