Всё не так
Сдаётся мне всё это началось в погожий летний денёк. Сейчас уж точно и не вспомниь, да и не важно это.
Егор рассматривал спущенные колёса старой машины. Это была прогнившая, проржавевшая «Лада 2114». Пустой, незакрывающийся багажник, битые «противотуманки», лобовое стекло в паутине из трещин. Круглый год стояла она на одном месте, глазами-фарами сверлила проходящих мимо людей. Зимой её покрывало одеялом из снега – получался высокий снежный холм. Весной сугроб таял. «Лада» погружалась в грязь. Летом она сохла под палящим солнцем и омывалась проливными дождями. Осенью покрывалась новым слоем пыли и мёртвой листвой. И так год за годом, цикл за циклом. Егор думал тогда: сколько это продолжается?
– Харэ втыкать! Погнали лучше на пустырь – говорил Данил.
– А чё там? – отвлёкся от машины Егор, не вставая с корточек.
– А тут чё?! Не, базара ноль, тебе весело, а мы-то почему аутировать должны? Вон, – Данил ткнул в сторону пинающих волейбольный мяч парней пальцем – эти двое мяч уже до смерти запинали!
Егор проследил за направлением.
Мяч действительно был при смерти: грязно-серая грыжа, недостаток воздуха, полинялый оранжевый цвет – не хаватало надписи: «СПАСИ МЕНЯ». Или: «УТИЛИЗИРУЙ».
Рядом с толкающимися парнями, на обшарпанных, некогда жёлтых скамейках разместилась пара девчонок – Катя и Настя, они что-то увлечённо высматривали в цветастых смартфонах. Это что-то они бурно обсуждали, но до Егора доносились только обрывки девичьего гомона. Ничего не разберёшь.
– Вот это!..
– Нет! Это!..
– Ну не-е-е-ет…
Услышав слово «пустырь» Егор не испытал ничего кроме безболезненного укола тусклой скуки и оторопи. На грудь рухнул рюкзак с книгами. Хотелось домой, к телевизору, на диван. Хотелось чёрного чаю с сахаром и дешёвых фильмов ужасов. А вот прогулки по памятникам прошлого не хотелось.
Егор снова задумался, огляделся. Разлагающееся здание строго магазина заколоченными окнами смотрело в ответ. Светило солнце. Рядом с детской площадкой, разве что чуть поодаль, на одной из обшарпанных скамеек сидел дед. Егору он не понравился. Тяжёлые надбровные дуги, кожа древней черепахи из аквариума зоопарка, вдобавок он был одет явно не по погоде: стояла жара, а дед был в чёрном, поношенном пиджаке с заплатами на локтях, надетом на растянутый серый свитер, в таких же, как пиджак, чёрных брюках с пузырями на коленях. Он читал книгу, бубнил что-то себе под нос, смолил сигарету за сигаретой.
