Данил распинал все ближайшие камни, проследил за взглядом товарища.
– Чё, новую развалюху себе нашёл? Лучше-б ты, честно-слово, на машину продолжал залипать. ПОЙДЁМ Я ТЕБЕ ГОВОРЮ! Нам очень нужно куда-нибудь свалить. А то я прямо тут засну!
Егор не стал сопротивляться. То, что ему никуда не хотелось, было понятно и так. На тот момент это его перманентное состояние. А Даня… Если ему что-то втемяшится, так надо будет выше собственного роста прыгнуть и желательно так, чтобы приземлиться ему на голову, чтобы его в этой новой прихоти переубедить.
На том и порешили. Компания из пяти парней и двух девчонок двинулась в сторону выезда из города. На ходу Егор похлопал себя по карманам, проверяя на месте ли мелочь, ключи и мобильник. Оглянулся на площадку-скверик. Что-то изменилось. Картинка была не полной. Он тогда пытался понять что именно. Чего не хватало. Машина на месте, обшарпанные турники на месте, заросли лопуха, репья и крапивы всё также скрывают дворовых кошек, истомно потягивающихся на ковре сорной травы; тополя тянутся к небу, скрипучие качели ожидают новых посетителей, пустые скамейки отдыхают от людей, точно! Пусты…
– Чё ты встал?! Объясни! – Данил бортанул Егора и побежал к компашке. Мысль улетучилась тогда, не будем пытаться продолжить её и сейчас. Егор побежал за другом, готовясь отсыпать с десяток подзатыльников.
Разбитые тротуары, строящиеся пешеходные и велодорожки, шумные автомобили и разношёрстные прохожие – всё мелькало мимо.
Ребята вышли на заброшенные железнодорожные пути. Их встрели проржавевшие рельсы, поросшие травой. Чёрно-коричневые пятна масла на подгнивших шпалах. Дикий шиповник, сирень, акация и неизвестно как называющийся, в два-три человеческих роста, кустарник и поросль деревьев вдоль насыпи стали живой изгородью, высокой зелёной стеной скрывающей неизвестное. Изредка попадались ручьи, облюбованные бобрами. Мокрая коричневая шерсть в чёрной воде навевала приятные чувства. Интерес может быть. Удивление. Чёрные хвосты отливающие причудливым светом на солнце приковывали взгляд.
– Хотите шутку? – спросил Максим. Судя по лицу, его прямо разрывало изнутри. Согласие никто не выразил, но он всё равно продолжил: «Пациент спрашивает у врача: «А больные у вас в больнице часто умирают?» Врач задумался и говорит: «Нет, что вы! Всего один раз!»» С самой шутки никто не посмеялся. Разве что Никита сдержанно хихикнул, да Данил гыгыкул разок. А вот смех самого Максима мог действовать как специализированное отупляющее оружие. Этакая помесь утки, чайки, скрипа велосипедных дисковых тормозов после дождя и свистка физрука. Нужный эффект за счёт этой дикой песни и достигался.