На крыльцо небольшого двухэтажного поместья, построенного ещё в 80-е годы прошлого века, вышли двое – статный мужчина средних лет в синей военной форме и лихо заломленной шляпе, а также упитанный пожилой человек с залысинами, в сером костюме-тройке с саквояжем, от которого пахло лекарствами и микстурами.
– Уффф! Давно я такого не видел. Что я мэру скажу? – спрятал лицо в ладонях военный, облокотившись на ограждение веранды.
– Полностью с вами согласен майор. Кошмар, просто кошмар.
– Да, молодец. Страшно даже представить, что эти беглые каторжники ещё бы натворили кабы здесь не подохли, – продолжил военный, набивая простую пеньковую трубку табаком.
Внимательно рассматривая прищуренными глазами чуть повреждённую огнём конюшню, пожилой, поджал губы и ответил:
– Вы правы Логан, вы правы. Но как так вышло, что они смогли так далеко пробраться на север? Это же подумать страшно, добрались до нашего штата и разграбили несколько ферм.
– Разграбили? Это конечно печально, но три фермы они сожгли прямо вместе с хозяевами и их работниками, перед этим вдоволь поизмывавшись над женщинами. Подонки! А виноватых мы отыщем.
– Ну, теперь-то им конец майор.
– Шестерым точно.
– Шестерым? Но внутри мы насчитали пять тел!
– Уилл Фрост умер от ран. Сержант только что доложил мне, – пояснил военный, посылая в воздух плотную струйку дыма.
– Техасский душитель мёртв? Вот это праздник, газетчики сойдут с ума.
– Доктор, я вас уважаю, конечно, давно знаю опять же, но о чём вы вообще говорите? Погиб хороший человек! Смерть убитых здесь грязных псов, меня не беспокоит, нет. Двоих выживших повесят в форте Смолл завтра же к вечеру. Даю вам слово! Шесть футов под землёй скроют все их грехи.
– Мой друг, я конечно как все врачи привык иметь дело со смертью и иногда шокирую этим окружающих. Прошу у вас прощения. Однако «хороший человек», как вы пожелали выразиться, погиб не зря, он спас своих домочадцев, а это подвиг. Как не посмотри. Я собственными глазами видел, какую цену заплатили разбойники. Трёхглазый Пит начисто лишился нижней части лица!
Зажав трубку в крепких зубах, майор Харрис, спрятал большие пальцы рук под ремень, да так и замер на месте. Видно было, что ему неудобно за своё недавнее поведение.
– И вы меня простите Морган, вспылил. Расстроен, думаю, вы понимаете.
