Читать Зимние сказки - Л. Шпыркова

Предисловие

       Постоялый двор, который держал Фёдор Дорожкин, был переполнен, и виной тому была непогода, разыгравшаяся к началу страстной недели. Постояльцев собралось немало – среди самых заметных был нарочный с важным пакетом, и некий молчаливый господин, внешность и манеры которого выдавали государственного служащего высокого ранга, и кавалерийский офицер. Три дня уже сиднем сидел в своей комнате частный пристав соседней губернии, неизвестно за какой надобностью выехавший в распутицу то ли по делам, то ли по личной надобности. Особо выделялся купец Крашенинников с окладистой бородой и большими карманами на камзоле.

Вечерами собирались в гостиной, пили чай с бубликами, вареньями и медами. Частенько к компании присоединялась графиня Потоцкая со своей дочерью – они ехали на воды в Пятигорск. Народу было много, и вечерами играли в картишки по маленькой, рассказывали всякие житейские истории. Но постепенно непреходящее ненастье навеяло такое уныние и скуку, что постояльцы перешли к рассказам о разных необычных случаях. Как оказалось потом, некто, пожелавший не запечатлевать своё имя по какой-то ему одному ведомой причине, эти рассказы записал красивым каллиграфическим почерком, да и оставил на постоялом дворе, где они пролежали много лет там, куда их честный хозяин положил в надежде, что лицо – господин или дама, оставившее свиток бумаги, вернётся за ним. Трактирщик продолжал собирать истории и сказки, которые далее уже его сыновья записывали в неучтённую книгу для записи подорожных. По прошествии ряда лет записки попали к издателю, но истории так и не были опубликованы. Возможно, издателя смутило то, что они были сохранены в своей первозданности, как были рассказаны людьми разных слоёв из многих российских губерний. Порой в рассказе чувствуется тонкий стиль человека, мастерски владеющего пером, порой простота, которую лица, записавшие рассказы, истории и народные предания сумели донести до нас с истинно народным юмором или верою. Может, именно это обстоятельство не понравилось князю Дундукову-Корсакову, долгое время бывшему председателем цензурного комитета. С тех пор правила стали мягче, и Государь Император создал разные общества, изучающие обычаи и быт наших народностей1, так что собрание было разрешено к опубликованию.