В начале Дмитрий услышал голос, очень высокий голос тараторки, у которого язык работает быстрее, чем голова. Несмотря на то, что Дмитрий давно думал о такой встрече, он был поражен. Конечно, городок небольшой, не столица, но всё-таки: в первый же день повстречать Архипова! В самой гуще книжной толкучки. Впрочем, почему бы и нет? Странно другое: почему Архипов и Катюша, бывшая жена Дмитрия, не уехали отсюда, от тоски и сплетен? Это так не похоже на бродягу Архипова.
– Купи по дешевке! Неужели в этом гадюшнике ни одного порядочного человека нет? За восемь рублей Есенина не взять! Совести нет: человек погибает.
Архипов и раньше не знал, когда уместно говорить громко, а когда и взгляда одного достаточно. Ему всегда было наплевать, зачем, где, когда и перед кем выкладывать наболевшее.
Главное, не оборачиваться. Отойти в сторону, понаблюдать, выследить и… А что дальше? Зачем понаблюдать, зачем выследить?
Последнее время всё чаще вспоминал Дмитрий Архипова, сколько раз пытался представить, что он скажет ему и что сделает?
На мгновение стало страшно, словно и теперь встреча с Архиповым несла несчастье. И вновь всё пойдет вкривь и вкось, рассыплется в труху, из которой однажды уже возникло необычное видение, ложное зрительное чувство, бред, галлюцинация, преследующая Дмитрия третий год.
Неужели и сейчас беда, и с Катюшей или дочерью что-то случилось?
А ведь с Женькой Архиповым вместе учились, выросли, жуков на просеках ловили, коллекцию из бронзовок и усачей составляли. Грибы, конечно, собирали, землянки рыли под «штаб», всё как полагается. Вечная память.
Таких людей, как Женька, мотает, мотает по свету, в какие только дебри великой многострадальной державы не забросит их по своей прихоти судьба. Слегка только дунет ему в затылок, и запорхал Женька чистокрылым поначалу мотыльком, а там глядь – и набрякли крылья житейской премудростью да социальной несправедливостью, да бог ведает чем; и помыслы стали туманнее, неопределеннее, чем у подростка, и взмах не тот.
Женька Архипов изменился, достаточно было встретиться с его глазами, чтобы понять – другой Женька. Всё такой же маленький, жилистый, чернявый, но почему-то во всём облике – исключительная помятость: одежда, морщины и, главное, затравленность в покрасневших глазах. Склонив голову и глядя на всех исподлобья, Архипов выклянчивал у книжных маклеров восемь рублей за томик Есенина.
