Человек и его образ – это не одно и то же: первый потерян среди людей, второй потерян в тебе. Ты не станешь тревожить механизмы воспоминаний, пока он живет рядом, а после работы или в выходной день есть возможность выйти на связь. Вы договоритесь о встрече, пройдётесь вдоль набережной… Зимой будет крепкий мороз и хрустящий снег, весной запах цветущих лип и улыбки женщин. Вы вспомните ушедшие дни или почитаете стихи, может быть, оказия унесёт в Судак, где игра в нарды или преферанс вместе с живущими по соседству любителями крымского портвейна отвлечёт на время от привычных невзгод. А после игры пройдётесь подышать отшумевшей грозой приморья.
Но когда человека больше нет, то позвонить можно только в какой-нибудь уголок своего сознания, где память удерживает только часть образа.
Ты начинаешь метаться по глухим чуланам полушарий, и становится понятно: всё оставшееся в несовершенной системе человеческого разума – это размытый портрет. Не слишком четкий, дополняющийся несколькими фото из альбома. Быть может, ощущение потери придёт в телефонном разговоре. Его бывшая подруга зайдется жалобами на здоровье, кошку, одиночество и мужа. И здесь, благодаря тоскующей без него ли, без чего-то ли иного душе приходит время для поиска потерянного осколка, потому что на утверждение «вы же были друзьями» ты неожиданно для самого себя ответишь «нет».
Многое ли вспомнится и отложится на чистом листе бумаги в виде букв и предложений? Ведь дни, прожитые без строчек, изредка намекают на то, что время незаметно махнуло ресницами, прокрутив за окном лишь бесполезную череду дождей. Остались только весёлые и грустные занозы, занесенные этими взмахами. Всё остальное – вакуум.
Всегда мучает вопрос, нужно ли персонажу настоящее имя, ведь мой герой отличен от знакомого кому-то человека, поэтому всегда могут возникнуть претензии родственников и друзей. Скорее в силу природной лени ко всякой выдумке почти все имена оставлю без изменений. Во всяком случае, пишу для его истинных друзей и одного врага, но не исключаю, что это всего лишь росчерки в пустоте, которые никто никогда не прочтёт. Вот Догаев, к примеру, вполне резонно заметил, что я просто бумагомаратель, поскольку всё уже написано в античные времена, и ничего нового уже не придумать. (Возможно, здесь был намек на создание оригинальной философии жизни).
