Читать Шум - Рои Хен

Габриэла так и не обнаружила общего подмножества между собой и теорией чисел. Уравнения выводят ее из равновесия, дроби дробят на части, а словесные условия задач лишают слов.

“Сколько пальцев остается у него к концу рабочего дня?” – тут же отзывается ее мозг.

Но ничего этого Габриэла не слышит.

В эту среду, как и каждое утро, она, выйдя из пункта А – родительской квартиры в Рамат-Авиве, села в автобус и направилась в пункт Б – художественную гимназию в центре Тель-Авива. Но, несмотря на это, парта во втором ряду возле окна, постоянное место Габриэлы в классе, осталась пуста, а белые потрепанные кеды движутся по тротуару в направлении от школы.

Она останавливается рассмотреть себя в боковом зеркале припаркованной под знаком “стоянка запрещена” машины. Ее кудри, обычно достающие до шеи, словно съежились и едва прикрывают уши. Щеки горят. От холода? От возбуждения? От ужаса? Она с удивлением разглядывает себя: разве люди от страха не должны бледнеть?

Парта рядом с партой Габриэлы, за которой сидит Йонатан Тауб, тоже пустует.

Будь у нее сейчас телефон, могла бы написать ему: “На мне серый свитер, который ты ненавидишь. Это чтобы ты умолял его снять”. Телефон она нарочно забыла дома, чтобы родители не смогли отследить ее по шпионскому приложению Find my phone.

Это первый раз, когда она идет к Йонатану домой. Пользоваться Google maps она не может, вот и проложила в голове подробный маршрут. От школы дойти до площади “Габимы”[1], спуститься по бульвару до Дизенгоф-Центра, затем от Центра по улице Буграшов в сторону моря, свернуть налево на Пинскер, направо на Трумпельдор и снова налево – на улицу Хеврон.

За спиной у Габриэлы ее Деревянный медведь – виолончель весом 2,9 килограмма плюс футляр, на груди рюкзак. Ей не тяжело, даже наоборот – без них она бы чувствовала себя голой.