– Ты не достойна фамилии Кольт! – гневно кричала на меня мать, сверкая обсидиановыми глазами.
– Да, матушка, – привычно отозвалась я, поправляя выбившийся из причёски локон. Эти слова я слышала не одну сотню раз за свою короткую жизнь.
– Твоя сестра так старалась подготовиться к этому балу! – зло вещала Элеонора Кольт, без конца щёлкая веером. Деревянный каркас трещал, но пока стоически выдерживал удары о раскрытую ладонь. – Как ты могла так с ней поступить, Маргери? Ты должна была тихо сидеть и не высовываться, раз уж поехала с нами!
– Я и сидела, пока не явился этот напыщенный граф, – меланхолично протянула я, мысленно поминая недобрым словом щуплого паренька в отцовском костюме. Гад вывел меня из себя, приставая, словно слизень к листу капусты. – Матушка, вы, наверное, устали. Может, продолжить разговор в другой раз?
– Маргери Кольт! Ты – позор нашего рода, – задохнувшись от возмущения, выдавила мать, краснея и хватаясь за грудь. – Как только у меня могла родиться такая бесполезная дочь? Без силы, ещё и до ужаса неуправляемая. Лучше бы у меня была лишь Кордилия!
– Вы уже говорили об этом, матушка, – чуть дрогнувшим голосом произнесла, прикусив губу. В горле образовался тугой комок, который я всё никак не могла проглотить. – Ваша бесполезная дочь уходит. Отдыхайте.
Я неторопливо встала с диванчика, на котором сидела, и поправила платье. Подол чуть помялся, но в целом оно было таким же, как и до бала. Простое и аккуратное, почти скрывающее фигуру в своих складках. Ненавижу подобный фасон, но матушка для меня только такие и заказывает. Уверена, это специально, чтобы на моём фоне Кордилия выглядела лучше. Ей-то наряды меняют как перчатки, веря в успешный брак по меньшей мере с герцогом. Тьфу, аж тошно.
Пройдя мимо застывшей матери, спокойно направилась к выходу из гостиной. Нужно продержаться, пока не окажусь в своей спальне. В горле стоял комок, который не хотел уходить, а к глазам подкрадывались слёзы. Выйдя в длинную галерею, слегка выдохнула. Ещё немного, и я смогу дать себе волю. Должна ведь была привыкнуть, что в этой семье меня никогда не поймут. За столько лет меня ни разу не поставили в пример сестре, лишь раздували до невероятных размеров малейшие провинности.
«Кордилия – надежда рода. Сильная и красивая, подобно богине. Обязательно прославит нашу семью, подарит таких же способных наследников»
