Взяться за перо стало потребностью моей души, жаждущей честного и непредвзятого описания событий, перевернувших мою жизнь и заставивших находиться в неразрешимом противоречии моей натуры и неотвратимых следствий своего открытия. Потеря положения в обществе, значительной части состояния и душевного покоя – лишь малая толика всех бед и напастей, которые я был обречен испытать. Страшнее всего то, что обострилась моя болезнь, и рассудок все чаще подводит меня, ставя под сомнение мои поступки не только для общественности, но и для меня самого. Так вот, пока разум все еще служит мне, я решил запечатлеть на бумаге все, что мне довелось пережить.
Я прекрасно помню день, когда все началось. 20 марта 1868 года в моем доме случился пожар, погубивший большую часть моего имения. Огонь не тронул лишь то крыло дома, где раньше проживал мой дядя, и я вместе с Мартой (другую прислугу мне пришлось распустить из-за недостатка средств) вынужден был ютиться в трех дядиных комнатах.
Из всего ценного имущества удалось спасти лишь фамильное серебро и еще кое-какие стоящие вещицы. Но главное, пожар пощадил лабораторию, где хранилось мое главное сокровище – зеркальный фотоаппарат Сэттона. При первом осмотре были заметны лишь повреждения штатива. Но вскоре я удостоверился, что пострадало и его внутреннее устройство: разбилось зеркало, создающее изображение.
О покупке нового экземпляра нечего было и думать, и в отчаянии я сам отважился разобрать аппарат (что оказалось мне под силу, так как в устройстве и принципах его работы я разбирался достаточно). Устранив мельчайшие осколки, способные влиять на изображение, мне оставалось раздобыть новое зеркало.
Я работал в гостиной, и вспомнил, что еще ребенком наблюдал тут странную картину: одно зеркало чем-то помешало дяде и он на моих глазах пытался разбить его. К своему удивлению, я нашел зеркало там же, где видел в последний раз – лежащим у подставки для зонтов. Оно было треснутым, но одна из его целых секций вполне подходила для моего аппарата. И после кропотливой работы мне удалось собрать механизм, почти погубивший меня…
Я часто думаю, как сложилась бы моя жизнь, если бы цепь случайных событий не привела меня к созданию аппарата, от которого у меня до сих пор идет мороз по коже и волосы шевелятся на голове. Аппарата, чьи свойства ужасают живых, но остаются единственным средством для мертвых пролить свет на причину своей гибели.
