Она опять обновила сайт. Машинально, в который раз. В который раз мелькнуло сообщение: "Такой страницы не существует". Опять подумалось: "Это ничего, это только страница…"
Майя приходила в космопорт и стояла у огромного стекла, за которым замерли звездолеты, думала, что они похожи на стрелы и перевернутые блюдца. Ничего особенного, но они могут долететь до далекого Прометея. Но не летят.
– Надо ждать, – терпеливо объяснял Шаховской, начальник Миши.
Он устало кивнул, будто пытаясь уверить в сказанном, двумя пальцами сжал переносицу, отпустил, побарабанил пальцами по столу, опять поднял усталые глаза, улыбнулся, видя ее, подавшуюся к нему, напряженно слушавшую. Красивая, волосы прямые, скрученные узлом, опять рассыпались. Она их все время поправляет. И темные круги под глазами, отчего глаза кажутся тоже темными. А они светлые. Волосы темно-русые, а глаза светлые. Шаховскому было легко смотреть на посетительницу, и трудно – говорить. И он перевел взгляд на монитор:
– Небольшой сбой, вы ведь, наверное, уже слышали. Не буду уверять, что ничего не произошло, но и паниковать ни к чему. Всего лишь переводим все на старые, зато привычные давно рельсы, не сразу налаживается, поэтому просто надо время. Майя, вы не переживайте, Михаил в последний раз писал, что у них все нормально, все есть, поселок живет в обычном режиме. Чарушин, как заместитель начальника поселка, уж знает обо всем этом не понаслышке! Ну и три года не срок для такой команды. Будем надеяться. Все будет хорошо…
Три года. Три года назад тоже была осень, они с Мишей уехали на дачу, отключили мобильники и две недели до отлета на Прометей провели там. Становилось все холоднее, утром, когда они собрались уезжать, увидели заячьи следы на первом снегу. Заяц шел с дороги в лес, размашисто, напрямую. Миша рассмеялся, с удовольствием топчась и скрипя снегом. Кивнул на заячий куцый хвост, мелькнувший в осиннике:
– Где-то засиделся, бродяга, возвращается домой…
Майя шла домой в толпе прохожих, на нее оборачивались. Она быстро ладонью вытерла слезы. Ей теперь все время казалось, что она совсем одна и никому до нее нет дела. Отругала себя самыми страшными словами, но слезы, какие-то детские, текли и текли. Мысли надоедливо толклись по кругу и не было выхода из них. В который раз она думала, что здесь, на Земле, обязательно справились бы, а на далеком ледяном Прометее помощи ждать неоткуда. Зачем в такую даль лететь и ставить там поселок?
