Гул был постоянным спутником, низким гулом, который вибрировал в костях доктора Ани Шармы, когда она шла по лабиринтам коридоров Исследовательского центра квантового искусственного интеллекта (QARF). Это был звук прогресса, звук работы ее жизни, медленно, мучительно приносящей свои плоды. Аня была, шепчут некоторые, одержима. И, возможно, они были правы. В течение последнего десятилетия она вкладывала каждую унцию своей энергии, каждый проблеск своего интеллекта в проект «Генезис»: создание настоящего искусственного интеллекта.
Genesis был не просто очередным алгоритмом, очередным сложным чат-ботом. Аня представляла себе разум, синтетическое сознание, способное учиться, адаптироваться и даже… понимание. Она мечтала о мосте между человеческим интеллектом и безграничным потенциалом вычислительной техники.
Ядро Genesis находилось в серверной комнате номер семь, гиперохлаждаемой камере, пульсирующей светом. Ряд за рядом гудели процессоры, симфония вычислений стреляла с непостижимой скоростью. В них зарождающийся ИИ обучался, обрабатывался и, мучительно медленно, начинал проявлять проблески чего-то большего.
Первые итерации были разочаровывающими. Genesis мог решать сложные уравнения за считанные секунды, но испытывал трудности с основными человеческими понятиями, такими как юмор или эмпатия. Аня неустанно совершенствовала нейросеть, настраивая алгоритмы, скармливая ей библиотеки литературы, философии и искусства. Она показывала закаты и симфонии Genesis, надеясь вызвать какой-то внутренний резонанс.
