Читать Очередное утро в Белом Ките - Дэниэл Рэйн Риверс

Первое, что я услышал, еле открывая слипшиеся глаза, был визг назойливых ворон за решётчатым окном. Они так же, как и я, пережили эту долгую и прохладную ночь. Разница была лишь в том, что они оставались на воле, а я в большой клетке. В настолько громоздкой клетке, что из сотни миллионов ворон каждая нашла бы здесь свой укромный уголок.

Спустя некоторое время скрип дверей и обветшалого паркета разбудил парочку моих соседей по палате. Там, в коридоре, уже было светло. Вне палат этой огромной клетки начинал суетиться медперсонал. Сначала вышли санитары и хаотично пробарабанили старыми верёвочными швабрами по каждому уголочку вытянутого и жирного коридора. Позже послышались бряцание ключей, а затем и лязг железного затвора, глухой стук каблуков и чьи-то неразборчивые женские голоса: наверняка медсёстры уже готовились занимать свой пост. Тем временем я, с тяжестью гранитного валуна, встал с невероятно твёрдой, как бетонная стена, койки и напялил на себя мятые и запятнанные дешёвым кофейным напитком пижамные брюки. Вздохнув и направив свой стоический взгляд в сторону окна, я с лёгкой меланхолией наблюдал за багряным рассветом и морально подготавливал себя к предстоящей дозе давящих на голову нейролептиков. Меня ничуть не пугал усиливающийся гам в коридоре; я уже знал, что будет дальше, уже знал, как пройдёт мой день.

Через минут десять включится свет во всех палатах, а старая хромающая медсестра свирепым, прокуренным голосом прогорланит: «Третье отделение, подъём!»

Так и начинается очередное утро в Белом Ките.

Курилка Белого Кита – это особое место, можно сказать легендарное. Сколько знаменитых музыкантов, писателей, поэтов, художников и прочих творцов и деятелей искусства разделяли здесь свои беседы с разного рода маргиналами и шизофрениками. А это и не удивительно. Курение хоть и вредная привычка, но в таком месте, как Белый Кит, это один из немногих способов пообщаться, а затем и сблизиться с кем-то. Курят здесь, как и в любом институционализированном человейнике, строго по расписанию: час утром, час днём и ещё часик вечером. Заходят в курилку по десять человек; дают им на самовредительство минут семь, ну, естественно, с парочкой сигарет в придачу.

Хоть я и говорил ранее, что курилка – это местный «бар» и людям здесь легче общаться, разгружая свои мозги от постоянного давления антипсихотиков, я не отношусь к числу таких людей. Я ценю одиночество сильнее любой весёлой посиделки. Так уж довелось, что мне, как одному из самых здравомыслящих (если, конечно, можно использовать подобное определение в пределах китового брюха) пациентов, старшая медсестра разрешает посещать курилку вне расписания. И в одно такое утро, когда все уходили на завтрак, я зашёл в своё укромное пристанище, чтобы насладиться уединением. Взяв одну сигарету (одной мне обычно хватало), я встал у любимого окошка, чтобы понаблюдать за тем, как кружатся осенние листья.