© Трофимов С. В., текст, 2024
© «Геликон Плюс», макет, 2024
«Вновь обретя старинное перо…»
Вновь обретя старинное перо,
Как некогда, для дела, не забавы,
Ищу благословенья Твоего
На дело правды и небесной славы.
Прости, мой Бог, неверному рабу,
Забывшему в сердцах Твои законы,
И не вмени в достоинства врагу
Моё непослушание Ионы.
Пролей Твой свет в неловкие перста,
Нетвёрдо наносящие чернила,
Чтоб в каждой чёрточке жило и было
Святое имя Господа Христа.
«Бумага… Белый-белый лист…»
Бумага… Белый-белый лист…
Невинен, непорочен, чист.
Перо… Изящно и легко.
Великий инструмент всего.
Чернила – мирозданья синь.
За сим земную ложь отринь.
«Вели под руки братья брата…»
Вели под руки братья брата.
Одежды сняли у порога.
Вели, откуда нет возврата,
Где бесконечная дорога.
Срочица белая до полу.
Монахи мантии раскрыли
И, словно крыльями, прикрыли
Того, кому ползти по долу.
У алтаря стоял святитель,
Носитель бремя омофора
И Божьей Волею вершитель
Судьбы ползущего с притвора.
С надеждой он глядел на брата.
Лицо пересеклось слезою.
У той дороги нет возврата —
Она исполнена борьбою.
«Влажный ветер уныло стучится в окно…»
Влажный ветер уныло стучится в окно.
Правит тёмная ночь на дворе.
По бумаге скользит вдохновенно перо.
Тускло лампа горит на столе.
За окном фонари еле-еле горят,
Ветер сипло поёт в тишине.
Мокрый снег небеса этой ночью дарят,
Нет мерцания звёзд в вышине.
Мир уснул в одночасье. Мгновенье одно
Успокоило всё на земле.
Лишь скрипит по бумаге поэта перо,
Тускло лампа горит на столе.
«Минуло время. Нет тебя…»
Минуло время. Нет тебя.
И там, где ты,
Среди небесной высоты,
Как не было, так нет меня.
Но не забыл я. Помню я
Обета дни.
И, как печальные огни,
Молитва теплится моя.
Пусть хилая. И пусть слаба
Моя мольба.
Моя суровая борьба
Лишь мне и дням моим дана.
И я молю. И я люблю.
За кровь твою,
Что в жилах верно берегу,
Тебя, склонясь, благословлю.
Я здесь, на землях. В небе ты.
Я – за тебя,
Ты у Престола – за меня
Всевышнего моли.
«Во мрак раздумий погружён…»
Во мрак раздумий погружён,
Он еле плёлся по дороге.
В скуфью и рясу облачён,
Душой в смятенье и тревоге.
Раздался колокольный звон,
И он в волненье оглянулся.
О, этот радостный трезвон!
Он в утешенье обернулся.
На братию свою воззрел
И, всем нутром своим ликуя,
Смущенье суеты презрел,
О Вечном Боге торжествуя.
«Во дворике храма вечерней порой…»
Во дворике храма вечерней порой
