Деда Дорофея на селе все считали старым бобылем, а на самом деле он был вдовцом. Сорок лет назад, когда он был красивый и сильный, привел в дом родителей молодую невестку. Семейное счастье продолжалось недолго. Через год та умерла от непонятной и редкой болезни. Долго Дорофей горевал, не мог понять, почему это случилось именно с ним.
Остался с тех пор Дорофей один, как перст в чистом поле. Плохо и трудно одному. Вот уже и маленький дом, в котором он жил, накренился и осел в землю чуть ли не по самые окна. Каждую весну Дорофей приставлял к стенам по бревну, чтобы те окончательно не обрушились. Соломенную крышу также обновлял каждый год, клал жерди, доски, чтобы ее не сорвало ветром. Делал все это по-хозяйски, расчетливо. Материал обычно брал у соседей ночью или находил в других местах.
За время одинокой жизни Дорофей стал жадным и расчетливым. Это у него проявлялось на каждом шагу. Он находил ржавые гвозди, выпрямлял их, чистил и употреблял в дело. Каждую попавшуюся на глаза вещь, выброшенную или потерянную, нес домой. Сарай, двор и дом были завалены всяким хламом. Иногда что-то из него употреблялось в дело, остальное все тлело и ржавело, источая неприятный запах.
К продуктам он относился особо. У него никогда не было остатков и отходов. Овощи он ел неочищенными, потреблял порой даже то, что другие считали несъедобным. «Если на земле выросло, значит, есть можно», – так думал Дорофей. Молоко и мясо считал баловством. Если сам и покупал их у соседей, то только по великим праздникам. Пенсию он получал небольшую и тратил ее в основном на махорку, спички, керосин и хлеб.
Все бы хорошо, да тяжко одному. В последнее время совсем затосковал Дорофей, не спится ему по ночам. Выйдет из дома, сядет на одну еще уцелевшую деревянную ступень и закурит «козью ножку». Докурит до половины, аккуратно затушит ее, оставшуюся махорку ссыплет в кисет и задумается. «Не должен человек жить один, уход за ним нужен», – думает Дорофей.
Несмелые мысли о сожительнице так и будоражат мозг, беспокоят старика. Есть тут у него одна на примете. Хатенка у нее покрепче и просторней, да и годами моложе. «Приведу сначала к себе, поживет, увидит, как у меня тесно, да, может, и к себе пригласит». Надо было решаться, и он решился.
