Мой добрый друг, тебе пишу я эти строки,
Чтоб ты узнал, что в наш с тобою век, -
Когда лукавство, развращенье, зависть, зло, -
Затмило ум людской, и стало всё равно,
Где свет, где тьма; где добродетелью
Зовётся нынешних детей растленье;
Так вот, мой друг, – пишу, чтоб ты узнал –
Нет, не погибло поколенье!
Ещё живут средь нас святые отроки и девы,
Просвещены лучами истины и веры! –
Собой они являют нам пример
Такой любви! Такого упованья
И веры в Бога Своего!
Поверь, не видел никого,
Кто был бы доблестнее них,
Когда открыты перед ними испытанья.
Они верны ему, как воины, до смерти!
И даже более скажу, сама кончина
Для них как избавленье мук и встреча с Ним, -
Которому они всю жизнь свою вручили.
Ты верно понял – это христиане,
Которых гонят, бьют и мучат беспрестанно.
Но вот, что мне всегда казалось странно –
Не убывает их число. Они
С терпеньем переносят все страданья,
Поя хвалебные псалмы.
Но расскажу тебе сначала,
О том, как вот, совсем недавно, мы
Свидетели явились от начала
Кончины доблестной
Одной предивной христиан семьи.
Обычный день был во дворце
У венценосца Адриана,
Когда под стражей привели
К нему вдовицу с дочерьми.
Она стояла статно, благородно,
И было видно по всему
Происхождением из знати.
Три дочери её, столь юные и нежные созданья,
На вид прекрасны были, словно звёзды.
Их добрый взгляд был чист и смел.
И долго Адриан на них смотрел,
Любуясь дивной красотою.
То были христианки.
Того и мать их не скрывала.
– Я христианка! – отвечала, -
Вот имя драгоценное моё.
И дочерей своих я возрастила
И с молоком своим вскормила
Любовь в них к Богу,
К Господу Христу.
Ему лишь одному
Я их навеки обручила.
Ты знаешь, августейший император
Всех христиан велит вести на казнь.
Но здесь решил немного он помедлить,
И отложил решенье на три дня.
Быть может он надеялся тогда,
Что мать, – а имя ей София, -
Мудрее станет и переменит
Под страхом смертным дерзостные речи,
И вместе со своими дочерьми
Перед богами римскими положит жертвоприношенье,
Как то велит исполнить наш обычай.
Итак, семейство отвели
В дом знатной женщины,
Палладия, мне помнится ей имя,
Чтоб та за ними присмотрела.
Мне говорили, все три дня
Они готовились к мученьям,
Не помышляя даже и о том,
Чтоб совершить перед богами поклоненье,
