Когда Татьяна отворила тяжёлую дверь ресторана, ноябрьский холодный ветер чуть-чуть подтолкнул её сзади и собирался было прошмыгнуть незаметно следом, но массивная, ещё советских времён, дверь плотно и решительно закрылась за её спиной.Из-за небольшой стойки, на которой стояли две горящие свечи, вышел услужливый и до отвращения любезный официант:
– Чем могу быть вам полезен?
Татьяна снисходительно посмотрела на заискивающе улыбающегося юношу и ровным голосом ответила:
– У нас заказан столик на девятнадцать ноль-ноль.
– А на чьё имя?
– Митрохин.
Официант вернулся за стойку, перелистнул пару страниц в лежавшей между свечками толстой тетради и понимающе закачал головой:
– Да-да, конечно… Столик на двоих, семь часов…
В этот момент в сумочке Татьяны зазвонил мобильный телефон.
– Алло? –рассеянно ответила Татьяна продолжая разглядывать официанта.
– Танюш, привет, – раздался в телефоне голос её мужа, – Ты уже на месте? Я чуть-чуть задержусь, так что можешь пока взять шампанского, чтобы не очень скучать. Мои японцы только вот только что уехали, так что я прыгаю в машину и еду к тебе в ресторан. Минут через двадцать буду.
Говорил Игорь по привычке громко, так что официант стал невольным слушателем их разговора.
– Ну ладно, – вздохнула Татьяна, – Жду.
Она убрала телефон и повернулась к официанту. Тот сразу же улыбнулся и сказал:
– Пойдёмте, я покажу вам ваш столик. И шампанского принесу. Вам просто бокал или бутылочку?
– Давайте уж бутылочку, – ответила Татьяна.
– Двести или триста семьдесят пять? – тут же поинтересовался официант.
– Обычную, семьсот пятьдесят, – улыбнулась Татьяна.
В этом ресторане она не была уже лет пятнадцать. А до рождения Дашки они с Игорем бывали здесь довольно часто. Игорь тогда раскручивал как мог свой бизнес, и все удачные контракты отмечались в этом, тогда ещё относительно дешёвом, ресторанчике. Сейчас было заметно, что уровень заведения существенно повысился, да и владелец сменился, наверное, уже не один раз. Фойе Татьяна практически даже не узнала – этих тёмных деревянных панелей на стенах пятнадцать лет назад не было. А вот зал почти не изменился – та же стойка бара, зеркальная стена, и даже столики кажется те же самые… А вот стулья – другие. Теперь они массивные и мягкие, а раньше были попроще, как в школьной столовой… Татьяна села за указанный официантом столик и с любопытством огляделась по сторонам. Посетителей было совсем немного, но даже на пустых столиках горело по одной свечке воткнутой в старые, заплывшие слоями стеарина, бутылки. На столике перед Татьяной появилось серебристое ведёрко со льдом, из которого торчала бутылка шампанского. Официант быстро и умело, с лёгким хлопком вытащил пробку, наполнил бокал и поставил его на тёмно-коричневую салфетку. А потом он молча исчез, словно растворившись в воздухе. Татьяна сделала осторожный глоток из бокала и стала не торопясь разглядывать всё вокруг. За небольшим столиком у стойки бара её внимание привлёк одинокий потрёпанного вида пожилой мужчина с роскошными седыми усами и взлохмаченной седой шевелюрой на голове. Видимо как-то почувствовав взгляд Татьяны, он приподнял голову и посмотрел на неё. Неспешно осмотрев весь зал, Татьяна на мгновенье снова взглянула на старика возле бара. Тот продолжал неотрывно пялиться на неё, и на лице его каким-то странным образом можно было наблюдать одновременно и изумление, и восторг, и любопытство, и даже что-то похожее на испуг…
